– Кто еще имел дело с замком? – спросил Бартоломью.
– Вице-канцлер Эдвард Бакли – единственный человек, помимо меня, которому дозволено отпирать сундук. Даже Гилберт не имеет на это права, – сообщил де Ветерсет. – Что касается ключей, то, кроме меня, они есть лишь у одного человека – епископа. Он хранит их в Илийском соборе. В течение многих лет у нас не возникало надобности пользоваться его связкой.
– Таким образом, вы единственный, в чьем распоряжении находятся ключи, – уточнил Бартоломью. – Скажите, вы когда-нибудь передавали их своему заместителю или кому-нибудь из клерков?
Де Ветерсет потянул за плотную тесьму, висевшую у него на шее.
– Я всегда ношу ключи на груди, – сообщил он. – Снимаю я их лишь для того, чтобы вручить Бакли, который запирает и отпирает сундук в моем присутствии. Так что ключи постоянно у меня под присмотром. И я ни разу, слышите – ни разу не снял их за пределами комнаты, где стоит университетский сундук.
– Но, наверное, вы снимаете их, когда купаетесь? – спросил Бартоломью.
– Купаюсь? – переспросил канцлер, бросив на Бартоломью недоуменный взгляд. – Вы думаете, что я, подобно городской детворе, плескаюсь в реке?
– Нет-нет, я хотел спросить, снимаете ли вы ключи, когда принимаете ванну, – поправился Бартоломью.
– Для того чтобы погрузиться в ванну, необходимо снять с себя всю одежду, – сморщившись от отвращения, процедил канцлер. – Для человека, перешагнувшего пятидесятилетний рубеж, купание в ванне отнюдь не полезно.
Он вскинул руку, заранее отметая все возражения Бартоломью, который слыл убежденным поборником чистоты.
– Мне известны ваши достойные удивления идеи, доктор, однако я ни в коей мере не разделяю их. Не знаю, по какой причине мастер Кенингэм дозволяет вам насаждать столь странные представления среди студентов. Возможно, впрочем, для лечения простолюдинов ваши методы и пригодны. Как бы то ни было, применять их к себе я не собираюсь.
– Перед Господом все люди равны, господин канцлер, – произнес Бартоломью, неприятно пораженный тирадой де Ветерсета.
Майкл предостерегающе кашлянул, но Бартоломью не обратил на это ни малейшего внимания.
– И каждый человек, если он не содержит себя в чистоте, становится уязвим перед недугами, – заключил он.
Де Ветерсет смерил доктора негодующим взглядом.
– Сейчас не время для дебатов по медицинским вопросам, – изрек он. – Я твердо знаю одно – в Библии вовсе не говорится, что всякий, пренебрегающий купанием, падет жертвой болезни. Не говорится там и о том, что люди не должны пить воду из рек, созданных Господом. А до меня дошли слухи, что вы предостерегаете народ от этого. Впрочем, оставим данную тему. Нам необходимо обсудить более важные дела.
