— Уничтожить их! — красный и черный глаза неотрывно смотрели на
Нгиена. — Ты солгал мне, мальчик. О чѐм мы можем с тобой говорить? —
хриплые слова старухи казались почти ласковыми.
На нас ринулись чам у, ослепляя сверкающими доспехами и выхватывая
вспыхивающее огнем длинное страшное оружие.
Слова Тухн Лыа про ложь заставили появиться перед моими глазами
красную пелену и кинуться навстречу нападающим.
— Значит, солгал! А разве ты, дряхлая тлеющая головешка, не привела с
собой орду, которая разрушит Кхур-Табат? Разве ты знаешь, что такое честное
слово?
Я уже не замечала, что собственный голос превратился в рычание, кожа
потеряла гладкость, превратившись в металлически блестящую чешую, а ногти
стали острыми, как бритва, гагатовыми когтями.
— Не подпускай их к себе! — успела я крикнуть, бросив Нгиену свой
кинжал, и в тот же момент отшвырнула мощной лапой двоих больно шустрых
воинов, пытавшийся пробраться к королю.
Теперь вопрос стоял куда серьѐзнее — чам у не собирались брать
пленных, и иного выхода как перебить их или погибнуть самим не оставалось.
Второй вариант мне не очень нравился, поэтому нужно было приложить все
усилия, чтобы…
Под натиском огненных мечей и копий, впивавшихся, колющих и
режущих тело, я теряла силы, хотя уже треть находившихся здесь была не в
54
состоянии подняться, познакомившись с острыми драконьими клыками и
отведав ласку чѐрных когтей. Но всѐ равно их оставалось слишком много. К
тому же они черпали силу от самой богини огня, поэтому уничтожить их было
не так уж легко.
Нгиен тоже был ранен, синее одеяние на бедре пропиталось кровью, и
парень с трудом отбивался от нападающего чам у.
Сбив воина с ног огромным мощным хвостом, я развернулась и, подхватив
мальчика когтистой лапой, стрелой рванула в тѐмное нутро пещеры в надежде
хоть на маленькую передышку, а может и какой укромный угол, где можно
спрятаться.
Поначалу воины кинулись вслед за нами, но потом почему-то огненную
толпу разорвал болезненный крик, и все замолчали.
Мы нырнули в узкий тѐмный проход и замерли. Я по-прежнему
прижимала к себе Нгиена. Правда, здесь пришлось вновь принять
человеческую личину, так как проход был слишком мал.
— Что там произошло? — еле слышно спросил юноша, стараясь почти не
дышать.
— Не знаю, но в любом случае что-то не слишком для них приятное, —
заметила я. — И меня это радует. Отсюда есть выход?
