– Божественная… – удивился Митька.
– Как раз для тебя, – сказал Стёпка. – Ты ведь богомол…
Митька нахмурился, вернул книжку приятелю.
– Не надо мне божественных… Читай сам.
– Я читал, – сказал Тритон-Харитон, ухмыляясь. – Теперь ты почитай… Она интересная, не то что библия…
Книги надо было спрятать. Иначе мать опять отберёт и куда-нибудь запрячет, а то и в печке сожжёт. Что ей дядя Егор скажет, то и сделает.
– Пошли в амбар, – сказал Митька, – там посидим. В амбаре раньше было сено, а теперь хранились дрова.
Ребята выбрали два толстых чурбака и уселись на них. Горьковато пахло берёзовой корой и опилками. Слышно было, как в крышу ударялись дождевые капли и долго скатывались вниз. Глаза быстро привыкли к сумраку. Над дверью было небольшое квадратное оконце, но свет падал не на ребят, а на начатую поленницу.
Митька раскрыл книгу и стал листать, внимательно рассматривая картинки. Стёпка молча наблюдал за ним.
– От нашей школы зимой экскурсия поедет в Москву, – сказал он.
Митька листал книгу и помалкивал.
– Пятнадцать человек поедут… Митька шуршал страницами, хмурил лоб.
– Кремль будут осматривать, мавзолей и всякие примечательности.
– Не пустит, – неохотно сказал Митька.
– Кто не пустит?
– Сан Саныч не пустит.
Стёпка прищурил один глаз, улыбнулся:
– Он тоже поедет.
Митька захлопнул книжку и сказал:
– Врёшь ты, книжка-то совсем не божественная, а наоборот…
– А ты почитай… Полезно. Это батя мой велел тебе принести.
Митька снова открыл книжку и увидел, что она не из школьной библиотеки, а из поселковой,
– И мамке своей дай почитать…
Митька промолчал.
– Хочется в Москву… – Стёпка прищурил оба глаза и шумно вздохнул.
– Мне и тут хорошо, – сказал Митька. Он знал, что его всё равно в Москву не возьмут. У него две двойки и троек хватает. Стёпка поедет. Он не отличник, но, если захочет, может учиться без троек. Ботанику не любит Стёпка. Тычинки, пестики. Терпеть не может их.
Стёпка наверняка поедет. Ему раз плюнуть тройки исправить…
Тритон-Харитон завертелся на берёзовом чурбаке, на лице всё шире расплывалась хитрая улыбка.
– Ты чего? – угрюмо покосился на него Митька.
– Я что-то знаю… – улыбка на Стёпкином лице стала до ушей.
– Брехун ты!
Стёпка перестал улыбаться.
– Я не брехун, – сказал он. – Тебя, дурака, хотят в Москву взять… Понятно, если пару по географии исправишь.
– Откуда ты знаешь?
– Поедешь, – уверенно сказал Стёпка.
Митька никогда в Москве не был, но, слушая в полночь бой курантов, он всегда представлял себе Красную площадь, мавзолей, Кремль. И свято верил, что однажды наступит в его жизни такой день, когда он очутится на этой площади. Он слышал по радио шум автомобилей, голоса людей и твёрдо решил, когда будет в Москве, то в 12 часов придёт на площадь, станет у Спасской башни и громко крикнет: «Ого-го-го! Это я, Митька-Лесник!» И пусть все-все услышат Митькин голос. И в Сосновке, и в других городах и сёлах.
