— Повозка рикши вам больше пригодилась бы, — недовольно ответил Януш. — Одна пусть везет другую. А вообще вы обе дуры и в жизни ничего не понимаете. Через неделю вас не станет.
— Сам ты дурак и в жизни не разбираешься. Ты как считаешь, что я рожу, что ли, эту рикшу? Одолжи велик, чужие люди — и тем жалко несчастных детей, обиженных судьбой, а ты такой жадный пень!
— А меня внебрачные подкидыши не касаются. Раз ты сама сделала глупость, сама и выкручивайся — твои проблемы…
Больше ничего окаменевшая от ужаса пани Марта не услышала, потому что разгневанная Тереска сбежала с лестницы, намереваясь врезать Янушеку здоровенный подзатыльник обувной щеткой. Янушеку удалось ловко увернуться от удара, беседа между близкими родственниками приобретала слишком бурный характер, и понять ее было невозможно.
— Дети, не деритесь, — машинально сказала пани Марта и отправилась в кухню с тяжестью на сердце и паникой в душе.
Дело казалось ей весьма деликатным, и она ломала голову, как поступить. Тереска была почти неуловима, она отказывалась давать объяснения, отговариваясь отсутствием времени. Она вообще-то всегда была правдивой, и было известно, что ни от чего она не станет отпираться и не соврет. Однако, если ее прижать, она могла бы замкнуться и ничего не отвечать. В последнее время она казалась какой- то странно рассеянной… Пожалуй, единственный шанс — дознаться от Янушека, что происходит.
Янушек уже лежал в постели, когда пани Марта отправилась в бывшую комнату для прислуги под предлогом проверки количества чистых носков.
— И зачем вам рикша? — спросила она с показным равнодушием, просматривая содержимое полки.
Опираясь на локоть, Янушек с беспокойством следил за действиями матери, опасаясь, не найдет ли она случайно жестяную банку из-под мазута. Отчистить ее он еще не успел, а она была очень нужна ему для изготовления бомбы. Соседство банки с одеждой могло бы вызвать серьезное мамино недовольство.
— Что? — удивился он. — Что за рикша?
— Мне кажется, я слышала, как вы разговаривали про какую-то повозку рикши и велосипед. Ты и Тереска. Зачем она вам?
— А-а-а! Так это не мне, это Тереске. Мне-то она до лампочки.
— А ей зачем?
— Для перевозки.
— Для какой еще перевозки?
Янушек плюхнулся на подушку и подложил руки под голову, на миг забыв о замасленной жести…
— Они сдурели, — презрительно сказал он. — По всей округе возят саженцы.
Пани Марта как раз добралась до жутко грязной, промасленной жести, спрятанной под свитерами и рубашками, но даже не обратила на нее внимания.
