Окончательно вопрос был решен на земском соборе («Стоглаве») в 1551 г., когда стало очевидно, что власть на стороне иосифлян и видит в упорядоченной и управляемой Церкви свою опору. Церковь могла рассчитывать на неприкосновенность имущества. Но все же землевладение монастырей ограничили: собор запретил им покупать земли и даже принимать их как вклады на помин души.
Первая попытка вестернизации: итальянские мастера в Москве
Самой большой проблемой Москвы была ее техническая и культурная обособленность. Тратя все силы на борьбу за независимость, Русь заметно отстала от Европы, где уже кончилось Средневековье и наступил период расцвета Возрождения. Новинки техники, прежде всего военной, нужно было искать именно там. Москва хотела научиться лить лучшие пушки, делать порох и ядра, чеканить монеты европейского типа, строить современные крепости.
Первоочередной задачей было обновление Кремля. Построенный при Дмитрии Донском, он пострадал от штурмов и устарел в военном отношении. Конечно, были и свои мастера — зодчество в ордынский период все-таки понемногу развивалось. Но здания были небольшими и простыми. Когда же в Москве начали строить новый городской Успенский собор, близкий по размеру домонгольскому Владимирскому, то потерпели неудачу. Возведенный до уровня сводов, храм внезапно обрушился. Никто из соотечественников не брался завершить строительство, поэтому решено было обратиться за границу, в Италию.
В 1470-х годах итальянские города стремились торговать с Московским государством (его называли Московией), а католическое духовенство хотело склонить Русь к религиозному союзу (унии), чтобы подчинить ее папе римскому. Те и другие готовы были помочь с наймом мастеров, которых было много в Италии. В 1475 г. с особым посольством в Москву прибыл один из лучших инженеров — Аристотель Фьораванти. Он объяснил, как с помощью механизмов быстро разобрать остатки рухнувшего собора, как заложить прочнейший фундамент, как лучше готовить кирпич, известь и раствор. На месте неудавшейся постройки он поставил новый Успенский собор и дворец, достойный великокняжеской четы, а также приступил к возведению нового Кремля. Под его руководством на Пушечном дворе начали лить орудия по последнему слову техники, а на Монетном — чеканить деньги нового образца. На их обороте вместо арабских букв было латинское слово «Ornistoteles» («Аристотель»). На лицевой стороне изображался всадник с мечом, а по кругу, как на монетах Европы, шел титул великого князя Ивана Васильевича.
