Самое время бросить работу и уехать на дачу.
Мазать на раны деревьев садовый вар
и молча бродить в какой-нибудь хвойной чаще.
Здесь — задыхаются двигатели.
Своды метро плачут.
Всюду срезают траву,
срезанная трава
пахнет травой, но гораздо ярче и слаще.
Гул поездов приобретает тональность стона.
Автомобили, дома, небо, ветер, птицы
становятся прозрачней стекла.
Твоя чёртова непрерывность в одну сторону,
возможно, никогда не родится.
А в другую — уже пресеклась.
Был бы слесарь, токарь —
было бы больше толка
в том, над чем просиживал днями,
чему так много отдал.
Ты болтаешься, выкушенный из кровотока,
шевеля обрубленными корнями,
подбирая оголённые провода.
Самое время пасть на колени, слушать звон колоколен —
Для соблюдения правил,
законов жанра,
И чтобы звон вымывал из памяти лица.
Но ты торопливо вбиваешь строку за строкою,
Подгоняемый невидимым голодным пожаром.
И никак не можешь
остановиться.
