-- Че там было? -- спросил испугано Сапог.
-- Два духа с гранатометом, они подорвали "таблетку" -- суки.
-- А где эти духи?
-- Аллаха пошли проведать. Давай, понесли быстрее.
Взяв Мамеда, мы потащили его дальше.
-- Сапог, свою винтовку оставишь, а возьмешь АКС Мамеда. Понял?
-- Ладно, возьму, -- ответил Сапог.
Мы вышли на край кишлака, в стороне стоял танк, который недавно чуть было не замочил меня, танкисты ходили вокруг подорванной "таблетки", мы направились в их сторону.
Танкисты заметили нас, и двое из них направились к нам навстречу. Один из них был прапор, техник взвода, в рейдах мы часто встречались, а боец был Хасана земляк, но я не был с ним хорошо знаком, так, здороваемся, когда встречаемся, и не больше.
-- Привет, "соляра". Чего тут у вас? -- спросил прапор, подойдя к нам (соляра, от слова солярка, так называли пехоту в Афгане.)
-- Да вот, руку пацану оторвало, надо к медикам его, -- ответил я и спросил:
-- Я вижу, таблетку духи спалили?
-- Да, спалили, как видишь. Там самим медикам помощь нужна, водилу насмерть, а летеху тяжело ранило. Давайте мы вашего тоже заберем заодно, тащите его в танк, -- предложил прапор.
-- Вы там меня чуть не замочили из пушки.
-- Это ты ракетницу пустил? -- спросил земляк Хасана и, пристроившись рядом с Сапогом, стал помогать нам тащить Мамеда.
-- Да, я, два духа за кустом с гранатометом, я их грохнул, а потом увидел, как ваше дуло прямо на меня смотрит, и еле успел смыться.
-- Ну что ж, бывает. Откуда мы знали, что ты там торчишь, -- сказал прапор.
-- Да я не виню вас.
-- А в кишлаке как дела? --Спросил прапор.
-- Хреново, на ДШК нарвались, Приходько убило, командира третьего взвода, полчерепа ему снесло.
-- Это хохла-то? Ну, дела-а-а, -- промолвил с сожалением прапор, и спросил:
-- А еще есть погибшие?
-- Не знаю, с нашей роты, вроде, никого больше, а про остальных не знаю. Первая рота сильно бучкается.
Мы подошли к танку, к нам подошли еще танкисты и стали помогать грузить Мамеда на броню.
-- Ну, прощай, Мамед, может, свидимся еще, -- сказал я, глядя Мамеду в глаза.
Мамед ничего не говорил, и никак не реагировал, глаза его были открыты и смотрели в одну точку, только слезы скатывались по его щекам. Я не стал больше ничего говорить, и спрыгнул с брони. Тяжело было парню, я это понимал.
На трансмиссии лежал мертвый водила с "таблетки", я глянул на его лицо, лицо знакомое, приходилось в полку с ним несколько раз встречаться.
