Граф смотрел на Эльму, как смотрят на совершенно непонятное явление. Например, на появившегося в тарелке зеленого инопланетянина с шестью ногами. Неясно, откуда взялся, и совершенно неизвестно, что с ним теперь, таким, делать.
— Вы удивительный человек, Эльма. Просто так начали переживать?
— Еще недостаточно, — созналась она. — Пока это обычный интерес. Но я же вижу: здесь что-то происходит! Я не хочу мешать вам, или специально навязываться, или лезть в дела вашей семьи. Но вдруг я смогу чем-то помочь.
— Вы? — Кристоф снисходительно посмотрел на Эльму. — Изумительно. Никогда не встречал подобных людей.
— Готовых помочь?
— Бесцеремонных.
И тут Эльма обиделась окончательно. Все, что она говорила сейчас, шло от чистого сердца, она ничего не придумывала. Ее вправду заинтересовали дела семьи Адлертрененштайн. Эльма знала, как живут другие аристократические семьи, которые владеют объектами, относящимися к культурному наследию. Знала, разумеется, не изнутри, а снаружи, с точки зрения гида. Владельцы замков привлекали фонды, старались разумно ограничить использование своей собственности, но не вели себя столь непримиримо, как Кристоф. Да почему же ему так не нравится эта идея с туристами? Любовь к уединению — это прекрасно, но не до такой же степени!
— Мы вряд ли поймем друг друга. И я не намерен посвящать вас в детали управления замком, — сухо произнес Кристоф. — Прошу, постарайтесь вести себя прилично.
— Вы не выставляете меня прямо сейчас?
— Мне позвонить вашей начальнице, Эльма, и сказать ей, что вы провалили задание?
Эльма вздрогнула. Такой поворот событий будет весьма неприятным.
— Нет.
— В таком случае чтобы я вас больше не видел, кроме как за ужином, обедом и завтраком. Экскурсию продолжит Экберт. Зря я его прервал.
— Я приношу свои извинения за то, что могла чем-то вас обидеть, — пробурчала Эльма.
Он прищурился.
— Принято.
Вечер прошел незаметно. Эльма просидела у себя в комнате и не вышла к ужину, хотя Анна приходила звать ее. Не хотелось есть. Эльма сидела, писала лекцию на маленьком дорожном ноутбуке, периодически останавливалась и предавалась размышлениям.
Она наконец осознала, почему мог так разозлиться Кристоф, поставив себя на его место. Ей-то казалось, что люди должны видеть ее насквозь, ведь она ни от кого ничего и никогда не скрывает! У нее не было значимых тайн. Она всегда готова была поделиться всем с теми, кто в этом нуждается, и автоматически предполагала такую же готовность в других людях. И наступала на эти грабли раз за разом.
