Минуту ничего не происходило, но вдруг, из кустарника выскочил огромный, матёрый волчище и уставился на Мана удивительно умными, жёлтыми глазищами.
— Принеси нам зайца, — мягко попросил волка Ман, — и, пожалуйста, побольше, нас пять человек, эти двое не в счёт.
Волк тихо рыкнул, развернулся неуловимым и грациозным движением, и скрылся в лесу. У нас отвисли челюсти.
— Ты…, - дрожащим голосом попытался что-то сказать старший егерь, его соратник вообще лишился дара речи.
— Ну я, что теперь? — усмехнулся Ман.
— Ты…, - сделал вторую попытку егерь, но безуспешно, продолжить речь он так и не смог.
— Да, это я, что с того? Ихоссар, — обратился ко мне Ман, — покажи этим людям, где тут выход из леса.
— С удовольствием, — мне было так весело! — Я родился тут, мне все дороги и тропинки известны.
— Я знаю, — это заявление удивило меня больше, чем появление волка, ведь я никогда не рассказывал Ману о себе, — поэтому и прошу именно тебя.
Мне дважды повторять не надо, я подошёл к егерям и легонько подталкивая, стал выпроваживать.
— Кто, кто он? — спросил один егерь.
— Не задавай глупых вопросов, и не возвращайтесь сюда пока мы не уйдём.
Ещё раз слегка толкнув егерей по направлению к дороге, я вернулся к костру.
Ман продолжал сиять ярко-зелёными бликами, я молча сел рядом. Волк выскочил из кустов, положил к ногам Неубивающего здоровенного зайца, я таких больших и не видел никогда, почти по-собачьи тявкнул и скрылся в лесу.
— Хранвиль, ты самый голодный, — зелёная пелена спала с Мана, — тебе и разделывать добычу.
— Великий Дух! — воскликнул Эрет, наш спутник. — Я многое видел, многое слышал, но, Ман, ты удивил нас всех, да ещё как!
— А, — отмахнулся Мастер Неубивающий, — ничего такого. Звери, это вам не люди, с ними всегда можно договориться, главное не обманывать.
— Не скажи, — возразил Эрет, — животные слов не понимают.
— Зато они прекрасно понимают «просьбы», — улыбаясь, ответил Неубивающий, — они ведь как дети, бесхитростные, к ним просто нужен правильный подход.
— А просто позвать зайца или там оленя? — Хранвиль освежевал тушку и, нанизав её на остро заточенный кол, принялся жарить над огнём.
— Оно, конечно, можно, вот только я убить, а тем более есть приглашённую в гости зверушку, не смогу. Впрочем, можно и позвать.
Ман опять преобразился и через две минуты к нам на поляну вышел…
— Олень! — воскликнул поражённый Хранвиль.
— Какой красавчик, — Верзильфельд смотрел на оленя, как на родного сына, такой у него был ласковый взгляд.
