Люди чтут эти связи, кто сознательно, кто бессознательно, но чтут. Когда прошлые века говорили о «святости семейного очага», они были правы. В наши дни, однако, приходится сталкиваться с удивительным непониманием того, что значит семья в жизни каждого человека и всего общества.
Маленький сельский автобус, привыкший бегать по полям-лугам, уже давно бежал лесной дорогой, пассажиры стали подремывать. Дорога повернула, открылось поле, а за ним далеко на пригорке показалась деревня.
— Вот видите избы,— громко сказал своему соседу плотный человек лет сорока.— Там моя мамаша живет. Зажилась старуха, никак не помрет.
Пассажиры встрепенулись, всех возмутили слова плотного гражданина, и кто-то сказал ему, что лучше бы он помолчал, чем говорить такое о матери. Но плотный гражданин ничуть не смутился.
— А что ж, что мать. Женщина, как все. Я же, между прочим, алименты плачу. Если надо, приеду забор починить. Другие и того не делают.
Пассажиры стали было ему говорить, что мать родила его и выходила (ну, тут последовали давно известные возражения: «Я, мол, ее об этом не просил»), что для каждого человека мать — совсем не такая женщина, как все,— их доводы отскакивали от невозмутимого гражданина, как мячи. Он был уверен в своей правоте.
Я думаю, что в этой его уверенности мы сами отчасти виноваты.
Давным-давно, в глубине веков, люди выковали заповедь «Чти отца своего», и было бы величайшей неосмотрительностью выбрасывать ее в мусоропровод. Конечно, эта заповедь сильно расшатана сейчас алиментщиками, потерявшими стыд «бегающими» отцами, уклоняющимися от своих обязанностей по отношению к семье. Мне рассказывал судья, что из всех рассмотренных им дел самым тяжелым для него было одно. Осудили группу подростков — трудные минуты чтения приговора, стоят понурясь осужденные, которых сейчас уведут милиционеры, рыдают несчастные матери. Судья ушел к себе в кабинет, не успел он сесть, как в дверь постучали.
— Можно к вам?
Двое мужчин, отцы осужденных. Сейчас начнут спрашивать, куда ребят пошлют, что можно им дать с собой, куда им писать — обычные вопросы. Но отцы заговорили о другом.
— Мы насчет алиментов. Говорят, если их посадили, алименты им уже не положены. Подскажите, товарищ судья, как нам это дело оформить.
На их лицах не было и тени стыда. Вот и чти подобных отцов.
Но дело совсем не только в алиментщиках, тем более что сейчас налицо и явление с обратным знаком — «кормящие» отцы; не все ли равно, кто при нынешнем искусственном кормлении держит бутылочку, мама или папа (один мой знакомый говорил мне: «Я все умею делать, и купать, и присыпать, и пеленать, только грудью кормить не могу, но и жена моя тоже не может»). Нет, тут есть и более глубокие причины.
