— Все будет зависеть от обстоятельств.
— Никаких «обстоятельств».
Меггс и подумать не могла, что его физиономия может выглядеть суровее. Оказывается, может. Челюсть — та вообще окаменела.
— Послушай: ты позволяешь своим понятиям о чести мешать бизнесу. Подумай, что будет, если ты освободишь этого лорда от нужной тебе информации, а все остальное останется при нем. Он же не дурак, сразу поймет, за чем шла охота, и станет вдвое осторожнее или даже сбежит. Ну а если он лишится всего движимого имущества, которое находилось при нем, то будет думать, что грабитель охотился именно за ценностями, а бумаги прихватил случайно. Во всяком случае, он не станет спешить. А если за ним не придут, он расслабится и вообще утратит бдительность. Понимаешь? И тогда у него можно будет изъять все, что тебе надо, и посадить в кутузку.
Капитан отвел глаза, его лицо было абсолютно неподвижным — ну чисто гранитная статуя.
— Понимаю, — наконец сказал он. Но ее логика ему явно не нравилась. Сжав губы в тонкую линию, он еще некоторое время помолчал, потом изрек: — Но ты не оставишь эти вещи у себя. Ни деньги, ни часы.
— А что ты с ними сделаешь? Будешь держать у себя? Кто-нибудь случайно обнаружит — неприятностей не оберешься. Продашь? Могу помочь. Я знаю парочку барыг, которые тебя не надуют.
— Понимаю, ты лучше знаешь, что делать с подобными вещами. И все равно будет так, как я сказал. Никакого присвоения движимого имущества! — прорычал он. — Ты отдашь любую собственность, которую украла вместе с бумагами. Я понятно выражаюсь?
— Вполне, — сообщила Меггс и мило улыбнулась, сразу став похожей на невинную дочь викария. С тем же ангельским выражением лица она молча положила на стол золотой карманный хронометр капитана.
Хью пришлось сделать над собой воистину титаническое усилие, чтобы не разинуть рот в немом изумлении. Он только не удержался и похлопал рукой по жилетному карману. Там ничего не обнаружилось. Он отлично знал, как выглядят его часы, но все равно продолжал таращиться на них, словно никогда раньше не видел. Как будто не смотрел на них перед тем, как спуститься вниз. Черт бы побрал его глаза и ее ловкие пальчики.
А ведь он ничего не почувствовал. Абсолютно ничего. Вероятно, был слишком занят собственными ощущениями, хотя касался всего лишь ее руки.
Пропади все пропадом! Идиот! Кретин! Девчонка старается, пытается вникнуть в детали, а он не может ни о чем думать, кроме любовных игр.
Он откашлялся.
