Солнце любви [Киноновеллы. Сборник] | страница 91

ОЛЬГА. Ну да.

ГУМИЛЕВ. Что?

ОЛЬГА. Кажется, сейчас расплачусь.

ГУМИЛЕВ. Только не это! Там что-то случилось.

ОЛЬГА. Боже! Нашли тело Сапунова.

ГУМИЛЕВ. Я однажды купался в Африке...

ОЛЬГА. И чуть не утонули?

ГУМИЛЕВ. Нет. Потерял нательный крест, подарок матери, и с тех пор предчувствие несчастья не оставляет меня... Даже в Италии мысль о смерти преследовала меня и ныне вот влюблен в вас, а томит тоска...

Водная ширь, синяя от неба в вышине и на дне лагуны, простирается далеко в сиянии полуденного зноя.

Квартира Судейкиных. Кабинет Глебовой, на стеллажах куклы и статуэтки. Глебова и Ахматова. Обе расхаживают, рассматривая куклы и статуэтки на руках, в движениях пластика, будто это танец.

ГЛЕБОВА. Как Коломбина я могу совершать самые безумные поступки.

АХМАТОВА. Например?

ГЛЕБОВА. Например, назначить свидание Пьеро в день свадьбы с Арлекином... Она же прибегала к нему...

АХМАТОВА. Свадьба была.

ГЛЕБОВА. И давно... А это игра. Играй и ты. Ты уж слишком серьезна.

АХМАТОВА. Но я же не актриса, и любовь для меня не игра, а мука...

ГЛЕБОВА. Мука, из которой выходят стихи, как жемчужины.

АХМАТОВА. Ну, это как ты лепишь статуэтки...

ГЛЕБОВА. Что же это у вас? Гумилев - Дон Жуан, а ты донна Анна? Как же ты умудрилась выйти за него замуж?

АХМАТОВА. Чтобы спасти его и себя.

ГЛЕБОВА. Как!

АХМАТОВА. Он думал о смерти.

ГЛЕБОВА. Он так был влюблен?!

АХМАТОВА. Без памяти... Но это было наше общее настроение. Разве ты не думала о смерти?

ГЛЕБОВА. Правда! Я увлекалась лепкой и сценой, но ничего путного не получалось... Со мной занимались как с хорошенькой барышней, с которой приятно повозиться. Я это чувствовала и становилась неловкой, как кукла. А чьей-то игрушкой мне не хотелось быть. Мне казалось, лучше умереть. В это-то время меня заметил один художник. Он писал с меня, придумывая театральные костюмы; он создал мой образ и влюбился в меня безумно.

АХМАТОВА. Пигмалион и Галатея.

ГЛЕБОВА. Да, это наша история. С тех пор Сережа пишет с меня, вызывая к жизни образы моих героинь...

АХМАТОВА. Ваша история, угаданная Всеволодом. Это ведь он сочинил интермедию, разыгранную вами.

ГЛЕБОВА. Это все наш неугомонный Пронин, хунд-директор. Увидел меня в тунике и загорелся.

АХМАТОВА. Но интермедию написал Всеволод. И сам влюбился.

ГЛЕБОВА. Это Пронин заразил его своей фантазией.

АХМАТОВА. Да, удивительная фантазия - в мифе узнать вашу историю.

ГЛЕБОВА. Не такова ли и ваша история?

АХМАТОВА. Моя с Колей? Увы, нет!

ГЛЕБОВА. Нет?