Солнце любви [Киноновеллы. Сборник] | страница 76

ПОЛИНА. Да.

В глубине мастерской, как из дали времен, пока длится диалог, мелькают картины в духе Зинаиды Серебряковой: маленькие дети - мальчик, девочка и совсем маленькая девочка - сидят за большим столом, покрытом белой скатертью, обедают... Это в годы Первой мировой войны. На другой картине - та же самая маленькая девочка лет через десять, с тремя куклами, каштановые волосы, отдающие позолотой, тонкие губы, подбородок, большие черные глаза, на щеках румянец, как с мороза... И две картины: одна - «Балетная уборная. Снежинки», другая - «Девочки-сильфиды», - в одной из юных балерин можно узнать маленькую кроху из времен Первой мировой войны.

Трепетная, прекрасная юность вступает в жизнь вопреки всем тяготам суровых лет. Вероятно, это картины Ореста Смолина, а писал он, видимо, со своих детей, в девочках угадывается облик Марианны.

МОРЕВ. Что если и ваша жизнь в доме в стиле модерн на Каменном острове - всего лишь ваши и мои фантазии, которые сплелись в единый узел?

ПОЛИНА. В единый узел любви? С этим я согласна. Я словно проснулась от сна, в котором меня преследовали сладостные и ужасные дела и события. Сны Золушки о том, как она превратилась в принцессу.

МОРЕВ. В газетах пишут, будто особняк на Каменном острове приобретен с какими-то нарушениями. Что же будет?

ПОЛИНА. Будет судебное разбирательство. Но это, надеюсь, помимо меня, поскольку я еще не вступила в права наследства. И, слава Богу, меньше ненужных, напрасных хлопот.

МОРЕВ. Вы спокойны и даже смеетесь. Это хорошо

ПОЛИНА. Но у меня достаточно денег, чтобы предложить вам совершить поездку в Италию, столь необходимую для художника, как было исстари, один или со мной.

МОРЕВ. Нет, мне Италия не нужна, если ты хочешь быть со мной.

ПОЛИНА. Я хочу быть с тобой, но Италия - это же прекрасно!

МОРЕВ. Быть с тобой прекрасно. А прекрасное, как говорили древние, трудно.

ПОЛИНА. Ты думаешь, тебе будет трудно со мной?

МОРЕВ. О, нет! Но красота, счастье - все это, как взойти на вершину мира, трудно.

ПОЛИНА. Я - красота? Вы смеетесь надо мной. Я всегда ощущала себя Золушкой, и это чувство сохранилось во мне, вопреки внешнему успеху.

МОРЕВ. Правильно. Если Золушка и превращается в принцессу, она в душе остается Золушкой, ибо лишь страдающая душа прекрасна. Иначе она становится пустышкой, попрыгуньей, по Чехову.

ПОЛИНА. Я становлюсь, на ваш взгляд, такой?

МОРЕВ. Нет, нет. В вас есть достоинство, ум, красота...

ПОЛИНА. Опять красота! Я ведь почти дурнушка. Лишь хорошие вещи скрадывают мое уродство.