— Благодарю вас, Ричард Федорович, за новую услугу, которую вы оказали мне, замяв публичный скандал через неделю после моей свадьбы. Мой долг признательности по отношению к вам становится так велик, что я боюсь остаться назсегда вашей неоплатной должницей, — усталым тоном сказала Ксения, пытаясь улыбнуться.
— Успокойтесь! Я уж сумею получить свой долг с процентами, — весело ответил молодой человек. — В настоящую минуту я должен еще дать вам отчет в некоторых распоряжениях, которые я позволил себе сделать. Во-первых, я пригласил для ухода за больным сестру милосердия, которая с минуты на минуту должна прибыть; во-вторых, если вы мне позволите, я хочу на несколько дней устроиться у вас. Я займу кабинет Ивана; там есть диван, и этого мне вполне достаточно. Для вас же будет гораздо спокойнее, если вы будете не одна с больным.
— Вы точно добрый гений угадываете мои самые сокровенные желания. Я не смела просить у вас такой громадной услуги, — вскричала Ксения с блестящим взором.
— Итак, это решено! Как только мы напьемся чаю и поужинаем, мы отправимся в комнату больного, где пробудем до приезда сестры милосердия. Иосифа я пошлю домой за вещами, которые мне необходимы. Он привезет также моего старого Савелия, к услугам которого я привык.
Час спустя приехала сестра милосердия и тотчас же заняла свое место у больного. Состояние последнего значительно ухудшилось: начались сильная лихорадка и бред.
Страшно обеспокоенная, Ксения тоже решила провести ночь у постели больного мужа. Что же касается Ричарда, то он ушел в кабинет Ивана, чтобы заснуть несколько часов, так как чувствовал себя очень утомленным.
Было уже далеко за полночь, когда Иосиф подъехал к дому Ричарда на Английской набережной. Прежде всего, он прошел к старику Савелию, дремавшему в прихожей.
Последний был очень удивлен полученным приказанием. Пока он собирал и укладывал вещи, указанные Ричардом, Иосиф поднялся в верхний этаж. Он был большим другом с кухаркой и надеялся хорошо поужинать, а также жаждал поскорее выложить кому-нибудь удивительные и трагические новости, которые привез.
Внезапно разбуженная, Клеопатра Андреевна с недоумением смотрела на мать и племянницу, которые стояли в ночных костюмах у кровати расстроенные и бледные, как призраки.
— Что с вами? Анастаси заболела дифтеритом? — вскричала она.
— Нет. Девочка, слава Богу, здорова. Но не пугайся: Иван убит! — вскричала Мария Николаевна, разражаясь рыданиями.
