Я смотрела на изображение глаза и чувствовала, как волоски на загривке встают дыбом. Я вспомнила, откуда эта картинка мне знакома! Однажды я видела ее в какой-то из маминых книжек. Мне тогда было лет тринадцать. Я листала страницы от нечего делать, разглядывала глянцевые картинки со знаменитыми ведьмами и вдруг наткнулась на иллюстрацию «Казнь ведьмы в Шотландии», около 1600 года. Картинка была такая страшная, что я глаз не могла от нее оторвать. До сих пор вижу: ведьма лежит навзничь, привязанная ремнями к деревянной доске, белокурые волосы свисают до земли, а на лице — запредельный ужас. Над нею стоит темноволосый человек с серебряным ножом в руке.
Сам он без рубашки, а над сердцем — татуировка в виде черного глаза с золотым зрачком.
— В прошлом нам удавалось успешно противостоять всем трем организациям, но это было, пока они враждовали между собой. А сейчас, как нам стало известно, они пытаются заключить перемирие. Если это случится… — Миссис Каснофф вздохнула. — Скажем так: нельзя допустить, чтобы это случилось.
Изображение глаза померкло. Миссис Каснофф хлопнула в ладоши.
— Так, хватит об этом! Завтра — учебный день. Все свободны, отдыхайте! Отбой через полчаса.
Она говорила так бодро и деловито, что я даже подумала — не примерещилось ли мне, что нас всех, по сути, предупредили о скорой смерти? Оглядевшись, я убедилась, что другие ученики так же растеряны и ошарашены, как и я.
Арчер хлопнул себя по коленкам.
— Ну что… Это было нечто новенькое.
Не успела я спросить, о чем речь, как он уже сорвался с места и исчез в толпе.
Длинные ноги Арчера шагали так быстро, что мне пришлось гнаться за ним рысью.
Наконец я его настигла, уже на середине лестницы.
— Кросс! — крикнула я.
Просто не могла себя заставить вслух назвать его «Арчер». Это как в какой-нибудь классической пьесе: «Арчер, старый дружище! А не выпить ли нам чайку?»
Он остановился и оглянулся. Удивительное дело — без всякой насмешки.
— Мерсер? — отозвался он, и я скорчила гримасу.
— Слушай, почему ты сказал «нечто новенькое»? Я думала, ты все это видел раньше.
Он спустился на несколько ступенек.
— Видел. Три года назад, когда только поступил сюда. Мне было четырнадцать лет. Но тогда было по-другому.
— Как по-другому?
Он сбросил школьный пиджак и повел плечами, как будто в пиджаке была невесть какая тяжесть.
— Про Чарльза Уолтона и раньше показывали. Это у них любимое. И как в оборотня стреляют, и, кажется, еще как сожгли парочку фей. Но картинок было гораздо меньше. И их не показывали вот так… все сразу.
