Значит, тут и было, что Клешня опять уперся: вот вынь да положь ему пойти еще раз посмотреть красивую и загадочную эту жену господина де Андрада… И ни я, ни Окурок не попытались выбить эту дурь из его головы. Мы уже знали, что Клешпя — он такой. Капризный — как ребенок, и если что взбредет в башку, то ему нужно во что бы то ни стало этого добиться, хоть всю жизнь на это положить. Но что верно, то верно: другого такого бесстрашного парня я в жизпи не встречал.
— Да — да, сеньор, ладно. Как вы скажете, лишь бы только меня оставили здесь и не отводили в участок. Вот уж чего не надо!..
— Да нет, что вы, что вы… Даже если помереть здесь с голоду! И потом, разве тут до еды человеку?.. Разве что глоточек красного, чтобы чуть — чуть подбодриться…
— Большое спасибо, сеньор, большое вам спасибо!
— Нет, сеньор, когда началась эта свалка в трактире Рыжего, мы уже вышли оттуда. Потом мы остановились неподалеку — посмотреть, что там творится, но так, чтобы пас самих не видели.
— Да, мы видели, как выносили Саморано раненого; и видно было, что лицо у него в крови. Потом вывалили все кучей, с палками и ножами, и еще продолжали драться.
— Нет — нет, сеньор, лучше я вам это расскажу в другой раз… Достаточно мы увязли сами, чтобы еще валили на нас и то, чего мы не делали… Деньги мы все проиграли в «семь с половиной», а втянули нас в игру колбасники из Масиде — большие жулики, так и рыщут по ярмаркам со своими краплеными картами. Я это сказал Клешне, но он и слушать не захотел…
— Откуда же мне знать их имена? Я и то, что говорю, знаю только от ребят из Рибейриньо, которых я там встретил.
— Нет, и этих не знаю как зовут… Знаю, что они из Рибейриньо, потому что я их видел там, в трактире Пономаря.
— …Ну а мы вернулись в город. Мы поднялись по Тривес- ской дороге и пошли по боковой улице, никого так и не встретив… У Клешпи эта самая блажь все сидела в голове, и даже пуще прежнего он загорелся, когда мы остались без денег.
— Полагаю, что пет, но не поручусь. Кто знает, что у Другого творится в душе! Сначала‑то казалось, что все, что ему надо, — это снова увидеть ту красивую барыню. Может быть, потом, когда все так повернулось…
— Сеньор, прошу вас — не надо говорить за меня то, чего >я не сказал… Я сказал, что мы остались без денег, и только; и что, возможно, поэтому ему вновь пришло в голову Пойти еще раз к дому де Андрада. А окажись мы в выигрыше — и, может быть, ему взбрело бы в голову что — ни — будь другое… я так думаю, но ведь я‑то не сидел внутри него, так что откуда мне знать?..
