Тут и Ити выходит на крыльцо и изумлённо глядит, как брат с птицами разговаривает, как кормит их. Птички слетели на нижнюю ветку и клюют зёрнышки у Кусти с ладони.
Когда птички подкрепились, Кусти спрашивает:
— А скажи, птичка, не случалось ли тебе после нашего возвращения в той избушке бывать? Очень бы хотелось узнать, как там старуха живёт со своими страшилами?
— Там прямо чудеса, — отвечает птичка. — Из избушки все давно пропали, пустая стоит.
— Пустая стоит? — вроде бы даже пугается Кусти.
— Опустела давно, — говорит птичка. — А куда они все пропали, не знаю. Думаю, убежали, побоялись, что вы про них расскажете и их там отыщет кто.
— Хм… — Кусти многозначительно смотрит на сестру. — Слыхала? Значит, некуда нам теперь малыша отсылать.
— Не беда, — рассуждает та. — Как-нибудь и сами управимся.
Скоро птички взлетают ввысь, чтоб лететь в тёплые страны.
— Счастливого пути! — кричит Кусти им вслед. — Счастливо добраться! А вернётесь будущей весной — нас не забывайте!
— Ну, Ити, — говорит Кусти, возвращаясь в дом, — теперь у нас и надежды нет от него избавиться — поди знай, куда старуха сбежала со страху. Ну да ладно! Осенью и зимой у меня больше времени будет, возьмусь тогда за нашего рогатенького. Посмотрим, может и из него толк выйдет. Ты своими нежностями разбаловала его вконец. Неужели забыла, как нас-то самих папа с мамой воспитывали?
— Только не бей его, пожалуйста, — наперёд защищает Ити своего подопечного.
— Первым делом ты не вмешивайся, если я за него возьмусь. Должен же он кого-то бояться, не тебя, так хоть меня. Мама и притронуться к нему не может, у папы никогда времени нет, дедушка старый, да и не найдёшь его в нужный момент. Значит, мне надо учить мальчишку уму-разуму.
И с этого дня Кусти приступает к воспитанию маленького строптивца.
Время бежит, на дворе уж дует холодный ветер, скоро снег выпадет.
Вот Итин воспитанник сидит у окна, царапает на стекле ледяные цветы, потом лезет в печь, вытаскивает горящую хворостинку и пытается поджечь хозяйкину пряжу. И так что ни день — то у него новые проказы. Один раз даже костёр из соломы развёл под кроватью и говорит:
— Ну вот, скоро закипит!
И всё же тумаки и шлепки, которые ему — в нужное время и по нужному месту — достаются, приносят свои плоды: мальчик уже не спорит так часто с Ити, больше слушается.
Однажды вечером, только лампу зажгли, приёмыш защемил нечаянно ногу в дверях. Мальчик скорчился от боли и готов уж был по своей привычке вцепиться Ити в волосы, но в последний момент как будто одумался и жалобно заплакал. И что ещё удивительней — на этот раз у него выступили слёзы на глазах.
