Ничего, кроме правды | страница 28
Он застал Шагала за мольбертом. «Абрашенька, дорогой, поухаживай сам за собой, – сказал Шагал, не отрываясь от работы, – еда на столе. Согрей чаек, мне надо работать». Абраша разложил длинную хрустящую булку, отрезал сыр и с аппетитом стал наворачивать, повторяя в уме: «Доху, рику, хари, фири», – вот черт привязалась.
«Марик, дорогой, когда мы пойдем смотреть нитки», – начал было он снова, но Шагал его быстро прервал: «Слушай, перестань. Завтра купим, в крайнем случае, – послезавтра». «Послезавтра?!» – забеспокоился Абраша. «Ладно, ладно, завтра обязательно, – успокоил его Шагал, – а сегодня пойдешь с моим приятелем Ароном на вернисаж. Ты же никогда не был». «Что за приятель?» – поинтересовался Абраша. «Арон–хороший парень, любит ходить по вернисажам, встречаться со знаменитостями, он будет твоим гидом, уже сейчас должен зайти. – Марик посмотрел на часы. – С минуты на минуту». Здесь Абраша поинтересовался, что это за вернисаж и с чем его едят, и Марик дал ему исчерпывающий ответ. «Есть у нас здесь один художник. Ты, наверное, о нем слышал. Василий Македонов, забавный тип, очень знаменитый. Бизнесмен отменный, умеет пыль в глаза пускать. Сам картины не пишет, на него целая бригада работает. Хорошие, способные ребята, а он только подписывает, как твой Малевич, удовлетворяет спрос населения. Про картины говорить не буду, сам увидишь. Я его еще по Питеру знал, недоучка. Мама Валя Винчина, прачкой была на Охте, отец спился, умер от белой горячки. А у Васьки здесь все в голове повернулось, выдает себя за наследника двух великих родов, по отцу от Александра Македонского, а по матери, от кош, ты думаешь?.. От Леонардо да Винчи, не больше, ни меньше. И представь, есть дураки, что верят, можешь себе представить. Типичный случай мании величия. Еще тот гусь, похлеще Панкрата будет».
«Похлеще Панкрата не бывает», – отметил Абраша, дожевывая бутерброд.
«Сам увидишь. Самый великий художник двадцатого века. Рамы у него, правда, очень красивые, 24 карата позолота. Лавочникам нравится, они любят, когда настоящее золото, без обмана».
Шагал только разошелся и здесь появился приятель.
«Познакомьтесь, – сказал Шагал, –это тот самый Абраша Жердин из Гомеля, которого Пикассо так высоко оценил. А это – большой любитель искусства, меценат Арон Фрид».
Они пожали друг другу руки.
«Сердечно поздравляю», – сказал Арон, немного картавя, и улыбаясь, заглянул Абраше в глаза.
«А теперь до свидания, приятно провести вечер», – на этом Марик поставил точку.
