– Это от слова… – начал Демидов и замолчал: он забыл.
– От слова «успение»! – возмущенно закончил Беленький. – Я уже навел информацию. Успение матери распятого. Смерть, значит. А?
– Никогда не задумывался, честно говоря. Восстановили старинное название, дореволюционное.
– А ты все-таки задумывайся иногда, – еще раз посоветовал Беленький. – Или сделай все без библейских загадок и лукавостей. Назови клинику на современном языке. Чтоб всем ясно было: «Смертельная клиника». Или – «Замогильная». Или – «Кладбищенская». Или – «Мертвецкая». А лучше совсем просто и ясно: «Морг десять звезд. Тысяча долларов в сутки. Администратор отеля Демидов». Годится?
– А что? – с вызовом согласился профессор. – Очень даже остроумно!
– Остроумно?! – возмутился Беленький. – В могилу людей зазываете. Где я тебе клиентов наберу?
– Не понимаю, – честно признался Демидов. – Так ведь любое название можно…
– Да уж не любое! – перебил Беленький.
– Ну, что же… Если переименование клиники сделает ее доступной для небогатых и бедных категорий российских граждан, я немедленно этим займусь, – пообещал Демидов.
– А еще церкву построил, – продолжил Ефим Евсеевич. – В храме науки и здравоохранения – церква. Ты же плачешь, что места не хватает для коек. Вот ты туда, в церкву, и положи. Да, профессор, – огорченно вздохнул Беленький. – Ты же там у себя еще и рознь разжигаешь. У тебя и католики-протестанты лечатся, мусульмане всякие, йоги там.… Под уголовную статью пойти хочешь? И меня подвести? А это уже, брат, возбуждение самое настоящее, это уже прокурору интересно будет.
Неожиданно Демидов разозлился.
– Вы правы! – заявил он. – Если прокурор дурак – ему, действительно, будет интересно. Или если он уже всех преступников пересажал…
Беленький, не отвечая, пристально, изучающе смотрел на Демидова, совсем не мигая: взгляд анаконды или гипнотизера. «Сейчас скажет, – подумал Демидов. – «Ваши веки тяжелеют… Вы засыпаете… Вы уже спите!»
Но Беленький сказал совсем другое:
– Ведь в вашей клинике – хорошие врачи?
– Удивляюсь вашему вопросу. Вы сами прекрасно знаете. Иначе вы сами бы не рекомендовали нам столько пациентов.
– Я не о том, – отмахнулся Беленький. – Помните, у нас был министром такой Шевченко?
Демидов едва не спросил: «Министром овощного хозяйства?», но сдержался.
– Да, помню. Из Военно-медицинской академии. Бывший начальник.
– Он еще Собчаку поставил липовый диагноз, сердечную болезнь придумал, чтоб от ареста спасти. А то и от верной тюрьмы.
