Летающее счастье | страница 43
Папа встал, выключил приёмник и направился к двери.
— Я тоже не терплю, когда мне врут. Но ради справедливости я хочу сказать вот что. Да, они все трое — и Славка, и Валя, и Павлик — солгали. Все трое они сказали одно и то же «не знаю» по одному и тому же поводу, одному и тому же человеку. И всё же солгали они по-разному. Один из них должен был говорить про себя, то есть сознаться, а двое других говорить о нём, если хотите, можно сказать и так: доносить на него. Намерения-то у них были разные — вот что. Один хотел спрятаться за ложь, а другие старались ею выручить товарища. Есть разница… — Папа стоял уже у двери. — Одно могу сказать, — прибавил он, — меньше всего я хотел бы, чтобы дети наши встали и сказали хором: «Это сделал Славка».
И он исчез за дверью своей комнаты.
Но мне показалось, что в головах наших ребят ещё не всё стало по своим местам. Ведь спор, который разгорелся в классе, ещё не был решён.
— Постой, постой, — сказала я вслед папе. — Не уходи. Я хочу знать, что ты думаешь о поступке Тани Кузьминой?
— Нечего о ней и говорить, — хмуро сказал сын. — Доносчица она, доносчица и есть.
— Доносчица? — живо спросил папа из своей комнаты. — Ну, во-первых… — Он снова появился в дверях. — Во-первых, давайте условимся, что мы понимаем под словом «донос». И тогда уже — во-вторых — посмотрим, подходит ли поступок Тани под понятие доноса.
Вы помните, что наш папа — очень умный — всегда так умно выражает свои мысли.
— Итак, во-первых, — продолжал папа, — что такое донос?
— Донос — это когда один про другого сообщает что-то плохое, — нерешительно сказал сын.
— Плохое — это правильно, — одобрил папа. — Про хорошее не доносят.
— Ну, это вы совсем не то говорите! — вмешалась я. — Разве вы не помните того доносчика, который выдал фашистам, где скрывается женщина-врач?
— Да, и это верно, — быстро сказал папа. — Тогда сформулируем следующим образом: доносят о том, за что так или иначе наказывают. Пойдёт?
С этим мы согласились.
— Может быть, скажем так: донос — это когда о человеке сообщают что-нибудь, что служит ему во вред? — вставила я.
И с этим все согласились.
— Ну вот: Славку должны наказать, это было ему во вред, значит, Танька — доносчица… — удовлетворённо заявил сын.
— Постой, — остановил его папа. — Представим себе такую историю. Вот предположим… Да что тут выдумывать, вспомним «Остров сокровищ» Стивенсона. Корабль отправился в плавание. Герой, мальчик — как его зовут, не помню, — залезает в бочку, чтобы достать единственное оставшееся там яблоко, и, сидя в бочке, случайно подслушивает разговор, из которого узнаёт о готовящемся пиратском мятеже. Этот мятеж грозит гибелью всем хорошим людям на корабле, и мальчик тотчас сообщает обо всём капитану. Можно ли его поступок назвать доносом?