Абу-Гассан влетел в зал, пробежал по нему, оставляя на полу мыльные следы, взбежал по ступенькам, схватил шаха за уши и сбросил его с трона.
И что же вы думаете? В это самое мгновение потолок над троном с грохотом треснул и тяжко рухнул вниз, засыпав трон огромными каменными обломками.
Если бы Абу-Гассан не сбросил шаха с трона, тот неминуемо погиб бы под обвалившимся потолком!
— О, великий гадальщик! — в восторге закричали люди, едва они опомнились. — Он знал заранее, что потолок рухнет и убьёт нашего государя! Это открылось ему неожиданно, в бане, у него не было времени, чтобы вытереться и одеться. О великий! Он спас шаха от гибели!
Шах, поражённый искусством гадальщика, приказал принести самые мягкие полотенца, чтобы его вытереть, самые драгоценные одежды, чтобы его одеть, самые тонкие вина, чтобы его напоить и согреть.
С тех пор…
С тех пор, во-первых, Абу-Гассан стал лучшим другом шаха и шах души в нём не чаял.
Во-вторых, с тех пор Абу-Гассан стал гадать направо и налево, ничуть не стыдясь и не стесняясь.
И вот что удивительно: что он ни брякнет, всё сбывается!
Он и сам, наконец, поверил в то, что он великий гадальщик и что тайны будущего открыты перед ним.
И тогда Абу-Гассан обнаглел.
Он стал читать нравоучения и давать советы; он совал нос в чужие дела, страшно всем надоедая. Но нахальство его терпели потому, что его любил шах.
Только один человек решился выступить против Абу-Гассана — это был великий визирь (то есть первый министр) шаха, которому Абу-Гассан сильно мешал, так как то и дело совал нос в государственные дела, ничего в них не понимая.
— Послушай меня, великий государь, — говорил визирь, — ты считаешь Абу-Гассана мудрецом, а он сущий невежда. Он даже читать не умеет. Я сколько раз замечал: принесут ему письмо, а он тотчас же завязывает глаза, словно бы они у него болят, и просит прочесть кого-нибудь другого. Он обманщик.
— Но почему же тогда он всё так отлично предсказывает? — возразил шах.
— Этого я объяснить не могу, но я твёрдо знаю, что Абу-Гассан нас обманывает. Прошу тебя, государь, устрой ему последнее испытание.
— Хорошо, — сказал шах, — пусть завтра все соберутся на берегу моря, там мы испытаем ещё раз его искусство.
На следующий день шах с придворными, среди которых были и великий визирь и Абу-Гассан, верхом прибыли на берег моря.
Была прекрасная тихая погода. Светило солнце, море едва плескалось. Берег был пустынен, ни одного человека, только рыбаки неподалёку закидывали сети.
