Эмили пыталась узнать то, что ей нужно, не спрашивая об этом напрямую.
— Не было ли у нее какого-нибудь видения или предчувствия? — спросила она. — Не вы, когда она пришла, встретили ее в прихожей и заметили, что у нее какой-то необычный вид?
— Нет, — сказала сиделка, — не я. Я не видела ее до тех пор, пока мы не сели обедать, и выглядела она как всегда.
— Может быть, я что-то путаю, — сказала Эмили.
— Да, возможно, ее встретил кто-то другой, — предположила сиделка. — Я сама вернулась довольно поздно. И я чувствовала себя виноватой за то, что надолго покинула пациента, но он сам меня просил, чтобы я пошла. — Она вдруг глянула на часы. — Ах, он просил у меня еще грелку. Мне надо этим заняться. Извините, мисс Трефусис.
Эмили милостиво отпустила ее и, подойдя к камину, нажала кнопку звонка.
Вошла неряшливая горничная с испуганным лицом.
— Как вас зовут? — спросила Эмили.
— Беатрис, мисс.
— Ах, Беатрис, в конце концов я, может быть, так и не дождусь своей тети — миссис Гарднер. Я хотела спросить ее о покупках, которые она сделала в пятницу. Вы не знаете, она вернулась с большим пакетом?
— Нет, мисс. Я не видела, как она входила.
— А это не вы говорили, что она возвратилась в шесть часов.
— Да, мисс. Она так и пришла. Я не видела, как она входила, но, когда я в семь часов понесла к ней в комнату горячую воду, я испугалась, потому что она лежала в темноте на кровати. «Ой, мадам, — сказала я, — вы меня так напутали». — Я пришла давно, в шесть часов», — сказала она. И я не видела нигде большого пакета, — повторила Беатрис, усердствуя в своем желании помочь.
«До чего же все трудно! — подумала Эмили. — Столько надо всякого выдумывать. Сочинила уже и предчувствие, и пакет, но, насколько понимаю, надо еще что-то изобретать, если не хочешь вызывать подозрения».
— Ничего, Беатрис, это не так важно, — ласково улыбнулась она.
Беатрис вышла. Эмили вытащила из сумочки местное расписание, посмотрела в него. «Из Эксетера в три десять. Приходит в Экземптон в три сорок две. Дойти до дома брата и совершить убийство — какое дикое, жестокое слово, какая дикость весь этот вздор! — времени требуется, скажем, от половины до трех четвертей часа. Когда идут поезда назад? Есть один в четыре двадцать пять и еще, о котором говорил мистер Дакрс, в шесть десять, что приходит без двадцати трех семь. Годятся и тот и тот. Жаль, что нет причины подозревать сиделку. Она весь день отсутствовала, и никто не знает, где была. Не может же быть убийства без мотива! Конечно, я на самом деле не верю, что кто-то из этого дома убил капитана Тревильяна, но как-то утешительно знать, что могли бы. Ага, входная дверь!»
