Так Айвен узнал, что случается с попавшими в зависимость от опиума людьми, которые внезапно оказываются лишены зелья. Позже он спросил у Мэй, можно ли избавиться от зависимости, если вдруг такое случится с ним, и она ответила, что это зависит от твердости духа и жизненных сил. А потом добавила, что зелье никогда и никого не отпускает полностью. Ты можешь много лет не курить опиум, но всегда будешь этого хотеть.
Что ж, пришло время это проверить.
За дверью кабинета обнаружился все такой же испуганный Кевин. Кажется, это его пожизненное состояние.
– Сэр, – мальчишка засуетился, опустил глаза, словно его застукали за чем-то предосудительным.
– Пусть приготовят ванну, – распорядился Айвен. – И подадут кофе в гостиную.
– Да, сэр. Мы уже начали волноваться.
– Кто это – мы?
– Все слуги. Вы не выходили из кабинета больше двух суток. И из-за двери не доносилось ни единого звука.
– Понятно, – кивнул Айвен. – Не стоит волноваться. Больше такое не повторится.
– Как пожелаете, сэр.
Слуги, кажется, ему достались вышколенные. Хорошо. Только вот можно ли доверить слугам собственную жизнь? А ведь придется, потому как иного выхода нет. Или все-таки есть кто-то, кому можно доверить собственную жизнь? Кто-то, на кого можно положиться, кто-то, умеющий держать язык за зубами?
Когда Айвен поднялся в свою комнату, там его уже ждала горячая ванна. Отлично. Погрузившись в воду по подбородок, он опять вернулся к мыслям о том кошмаре, через который он будет вынужден пройти. Придется положиться на волю случая еще раз. Видимо, лучше всего отправить всех слуг прочь, хотя это и неразумно. Но чем больше людей будет знать, тем больше вероятность того, что кто-нибудь проболтается. Верн и Тирнан слишком близки, а слухами земля полнится. Айвен совершенно не хотел посвящать Анну во все малоприятные подробности. Потом, когда все будет кончено, он все ей объяснит, но без впечатляющих деталей.
После ванны и приличного количества чашек кофе Айвен почувствовал в себе силы разобрать накопившуюся за время его «отсутствия» почту. Большую часть корреспонденции составляли карточки от соседей, приглашения на какие-то светские мероприятия (вот уж точно слухами земля полнится, откуда только соседи узнали о его возвращении?), но было и одинокое тонкое письмо. Айвену хватило одного взгляда, чтобы понять, что оно от Анны. Рука сама потянулась к ножу – скорее, открыть, прочитать, однако тут вошел дворецкий – Пеннингс, кажется – и доложил о приезде нарочного с посланием. Айвен убрал письмо от Анны во внутренний карман жилета и жестом приказал впустить прибывшего.
