Сталин был великим стратегом, он осознавал, что одной лишь веры в светлое коммунистическое будущее человеку, поднимающемуся из окопов под градом пуль, явно недостаточно. Духовная составляющая всегда была определяющей в формировании ментальности русского народа, особенно во времена лихолетий и войн, которые Россия, как империя, вела почти постоянно. Посему церковь как инструмент воздействия на умы представляла для Сталина колоссальный интерес, ведь кому, как не ему, почти окончившему духовную семинарию, было не знать о силе и жизнеспособности основных парадигм христианской морали?
Идеологи III рейха создали новую псевдорелигию, основанную на евгенических представлениях о превосходстве арийцев над остальными народами. Коммунистическая идеология, в отличие от националистической идеологии немецкого и итальянского фашизма, была интернациональной, и в этом была ее сила. Будучи усиленной постулатами возрожденного в СССР в 1943 году христианства, являющегося интернациональной религией, идеология строителей коммунизма – «рая для всех» – одержала верх над идеологией нацизма – «рая для избранных». Иосиф Виссарионович, возрождая институт Русской Православной Церкви во время Великой Отечественной войны, прекрасно понимал, что и в мирное время правильно сориентированные служители культа смогут принести неоценимую пользу государству. Поэтому, собственно, в послевоенные годы серьезных репрессий деятелям новой РПЦ удалось избежать.
Вряд ли сейчас что-то существенно изменилось с тех самых пор, когда представители Церкви находились под жестким контролем структур госбезопасности. Однако правила существования виртуального государства предполагают наличие Церкви – такой же виртуальной, как и все остальное. А принцип виртуальной реальности состоит в том, что человек, принимающий правила компьютерной игры, постепенно входит в искусственно созданный пространственно-временной континуум, теряя связь с реальностью, и рано или поздно сам становится уже не игроком, а игрушкой.
Вся страна в декабре 1991 года оказалась вовлечена в какую-то странную игру, в которой реальные люди вынуждены были играть роли каких-то персонажей. Мы якобы выбираем правительство, которое нами якобы управляет, прекрасно понимая, что выборы – очередная инсценировка, в которой нам отведена роль выборщиков, от подлинного мнения которых ничего не зависит. И тем не менее мы вовлекаемся в эту игру. «Голосуй, а то проиграешь!» – и мы голосуем, отдавая себе отчет в том, что в этой игре действует принцип, озвученный в белорусской рекламе «Суперлото»: «Играют все – выигрывают свои!»
