— Подождите, — говорил Харт, — дайте умереть. Вы увидете!.. Закажите мне гуляш, и мои внуки отдадут вашим сторицей. Все будут говорить — «Вон идут внуки Харта».
Какие внуки должны были отдать, когда у него не было детей? Но гуляш заказывали. И столичный салат. И зразы с гречневой кашей.
Добрые люди обычно без денег.
Харт ел все это причмокивая, смакуя.
— Люблю поесть, други, за это не сажают.
Харт был идеалист — Глечика посадили именно за это.
* * *
Виля некогда звали Вилисом, то есть — Владимир Ильич Ленин и Иосиф Сталин, одновременно. Это имя ему придумал папа, долго варьируя инициалы двух великих обманщиков. Ко времени рождения сына папа уже дважды сидел и хотел, чтобы сын пожил на свободе, чтобы само имя уже защищало его. При упоминании обоих имен папу тошнило, перекашивало, ударяло под ребра, но судьба сына была дороже. Папа жонглировал именами основателей. Вначале у него получилось «СИВИЛ» — это попахивало севильским, испанским, а в то время там шла гражданская война, Севилья была в руках генерала Франко, папу могли обвинить в симпатиях и забрать…
Затем у папы вышло что-то вроде «ЛИВИС» — тут было что-то от Тита, имперское, римское, а в то время в Риме правил Бенито, папашу могли обвинить в симпатиях и…
После недели зрелых размышлений в кабинете и на чистом приморском воздухе, под карельской сосной, наконец, пришел «ЛИС»: Ленин + Иосиф Сталин. Имя в общем-то ничего — нейтральное, аполитичное, из животного мира, и папа уже чуть было не присвоил его сыну, если б не бабушка.
— Вы ослепли, майн кинд! — вскричала она. — Вы помешались — превратить двух вождей в одно хищное животное?! Причем хитрое. Тут можно загреметь без всяких симпатий. И я вижу, вам хочется в лагерь, вам надоела семья. Боже, зачем она вышла за гоя — еврей никогда не бросает семью, даже если его сажают. Возьмите любую еврейскую семью, где сидят, и вы увидите, что все сидят вместе! Забудьте «ЛИС», а, майн кинд?
Неизвестно, чем бы все это кончилось. Возможно, если б папа случайно не попал под автомобиль — профессор остался бы без имени. А сбил папу «ВИЛИС», автомобиль американского посольства, и только под колесом папа понял, что на него одновременно наехали Владимир Ильич Ленин и Иосиф Сталин, и он облегченно улыбнулся. Он благодарил очумевшего шофера, он целовал его и говорил: «Сенкью вери матч», и «Гад, блесс Америка», он побежал домой, «эт хоум», и Виль где-то на втором году жизни наконец получил имя.
