Она смеялась.
— Просто доверься мне в этом. Здесь клевее, чем кажется. — Она, наконец, успешно выбралась из моря шаров.
Кирнан подошла к нам. Она подбросила один мячик в воздух, а потом позволила тому упасть на пол.
— Не поклонник бассейна с шариками, да?
Дэз снова засмеялась. Этого звука было достаточно, чтобы заставить меня забыть о раздражении от мешающих движениям шаров.
— Бассейн с шариками это не его.
Кирнан задвигала бровями.
— Ну, скажи мне. Что твое? Что для тебя веселье?
Я думал об этом с минуту. Никто никогда не задавал мне такого вопроса. Что мое? Моим весельем была Дэз. Глаза отыскали ее. Проводить время с ней, держать ее в объятиях… целовать ее. Просто быть рядом с ней. Вот то, чем я наслаждался. То, что заставляло меня чувствовать себя живым. Я верил, что, без сомнений, мое сердце по-настоящему начало биться в день, когда я ее встретил.
Она откашлялась и отвернулась, покраснев. Спустя мгновение я понял почему. Она думала о поцелуях. Я говорил ей только на прошлой неделе, что поцелуи с ней — мое второе любимое занятие. А первое… ну, она заметила, что кое-что следует оставлять между нами. Хотя я не совсем понимаю почему. Каждый должен знать о чем-то столь удивительном, но я поверил ей на слово. Она знала все хитрости этого общества лучше, чем я. Возможно, лучше, чем я когда-либо узнаю.
— Что-то, в чем есть соперничество, — сказала Дэз. — Типа настольной игры. Стрелялки или чего-нибудь такого.
— Ни за что. Придумала! — Кирнан выпрыгнула из ямы, когда пара кричащих детей вылетела из трубы. — Следуйте за мной.
Десять минут спустя мы прошли через парк, миновав много других мест, которые Дэз назвала «обязательными к употреблению». К тому времени, как мы прибыли в пункт нашего назначения, я съел два корн-дога[4] и что-то, называемое жареным мороженым. Дэз сказала, что впечатлена, потому что никто из ее знакомых не мог бы переварить больше одного корн-дога. Я решил, что этим стоит гордиться, о чем немедленно сообщил мужчине, у которого мы покупали газировку. Хотя он не выглядел очень впечатленным. Вообще-то, он принес свои извинения и потом почему-то направил меня к туалетам.
Мы остановились перед небольшим скоплением людей, собравшихся вокруг красно-желтой стены. Они хлопали и кричали, а двое мужчин лезли вверх при помощи крепко связанной веревки. Первый забрался на вершину, спрыгнул вниз, опустился на живот и пополз по пластиковой трубе. Когда он дошел до конца, то запрыгнул на узкое бревно, нависающее над темной водой.
