Она все еще стояла к нему спиной, пока он не смог вынести этого больше. Медленно он положил ей руки на плечи и развернул ее. Когда она подняла голову, в глазах опять появился застывший взгляд. Губы шевелились, но слова с них сорвались лишь через несколько секунд.
— В обеденный перерыв я купила вышитые скатерти. Они висели в витрине антикварного магазина «Гровенор». Как только я их увидела, то решила, что они великолепно подойдут, как занавески в детской. Карнизы были уже на месте. Оставалось лишь закрепить эти скатерти на карнизах. И я почти закончила, когда поехал стул.
Вначале у нее затряслись плечи, а уже потом он услышал рыдания. Логан обнял ее, крепко и нежно прижимая к сердцу. Он гладил ей волосы, понимая, что ничем не сможет сбросить с нее тяжесть невообразимой потери для них обоих.
— Иногда возврат в прошлое — единственный способ сохранить для себя будущее. Ты испытываешь чувство вины от того, что пыталась повесить эти занавески. Я испытываю чувство вины от того, что мне следовало быть рядом с тобой в больнице. — Рука его опустилась ей на щеку, на влажную щеку. Слезы были скользкими, горячими от тоски и страданий.
Ошибка номер четыре, вело счет сознание.
— Мне надо было держать тебя крепче, — шепнул он, погрузившись в ее волосы.
Она поглядела на него ясными глазами цвета голубых фиалок, которые она любила выращивать дома на подоконниках.
— Ты держал меня даже тогда, когда уже не было слез.
Улыбка погасла.
— Но тебя я никогда не видела плачущим.
Да, он не плакал. Какой прок от его слез и живым, и мертвым?
— Все горюют по-своему.
— А как переносят горе в племени Осаге?
Она редко расспрашивала его о племенных обычаях. А он редко сам ей об этом рассказывал. Ошибка номер пять.
— Тебя интересуют старинные времена, когда племя Осаге все еще жило в шатрах-типи?
Она кивнула.
— Тогда по-другому справляли траур по ребенку?
— Думаю, что нет. У нас не принято произносить имена мертвых. Мы храним их лица вот здесь. — И он похлопал себя по сердцу.
Они вместе прошли в гостиную и сели на диван, покрытый чехлом. Он обнял ее, положив ее голову к себе на плечо. Она слушалась его охотно, мягко прижалась к груди, и исходившие от нее тепло и нежный запах мешались с его собственными. Она лежала спокойно, как бы предоставляя инициативу ему. Господи, как бы ему хотелось найти какие-то слова, чтобы облегчить ее боль. Он стал бешено рыться в памяти, чтобы вспомнить подходящую историю или сказание племени Осаге.
