– Да вроде бы верю, но вот только не в привычном смысле этого слова. В церковь не хожу, имени у моего Бога нет и обрядов не придерживаюсь.
– Ну и то хорошо. Главное, чтобы для тебя это было действительно важно. Вот как. Господь в борьбе с раком – лучший помощник.
Вечером следующего дня, после операции я очнулся на железной кровати районной больницы в поселке Усть-Омчуг и решил для себя, что начинаю новую жизнь. Жизнь, никак и ничем не связанную с прошлым. Попробуем, что из всего этого выйдет.
В конце 57-го года там же в Усть-Омчуге я познакомился со своей нынешней женой Анной Ефимовной Тороповой. Она была учительницей английского языка и приезжала из Магадана проверять местные школы по линии ОблОНО.
Я приезжал с Кулу в командировку по делам лесничества. Какое-то время мы встречались, писали друг другу письма. А в 59-м, когда Аня забеременела Алешкой, мы решили пожениться. Позже я стал Александром Тороповым, переехал жить в Магадан, стал работать на судоремонтном заводе, растить детей, обживаться имуществом и, главное, старался не вспоминать свое прошлое. И это было сложнее всего. Как только я давал себе слабину, переставал работать над собой, память вновь просыпалась. Во мне разрасталась боль и обида так, как болезнь разрастается метастазами по всему моему телу. И всякий раз я находил в себе силы справляться с этим. Всякий раз неимоверным усилием воли я заставлял себя вернуться из прошлого в настоящее.
В такие минуты меня спасала природа. Мы уходили с Миколой в лес на несколько дней.
И там, я всякий раз находил себя.
Мы долго шли, уставали, отдыхали и снова шли. Мне непременно нужно было выбиться из сил. Почувствовать смертельную физическую усталость и после этого вновь ощутить желание жить. Я читал вслух любимого Басё.
Поэзия лучшее лекарство от душевных расстройств.
Солнце зимнего дня.
Тень моя леденеет
У коня на спине.
Ветер со склонов Фудзи
В город забрать бы,
Как бесценный дар.
Путник в дальней стране!
Вернись, тебе покажу я
Истинные цветы.
Николай был очень благодарным слушателем. Он сам хорошо знал современную да и русскую поэзию. После освобождения учился в Магадане, и с тех пор увлекся ей. И в этом нам с ним повезло.
Мне вспоминается один из многих наших походов в тайгу и долгая беседа о поэзии и нашей жизни.
Читая стихи, он непременно находил взаимосвязь с собственной судьбой.
Николай был большим поклонником Лермонтова.
И скучно, и грустно,
И некому руку подать
