Марион подумала об отце, таком старом и слабом, каким видела его совсем недавно, под уличным фонарем на улице Ломбардцев. Ей совсем не хотелось проверять, на что еще способен Троянец.
Раздался звуковой сигнал — уведомление о доставленном сообщении.
— Это видеофайл. Откройте его.
Марион повиновалась.
Запись длилась меньше двадцати секунд. Марион досмотрела ее до конца, собрав все свое мужество. Она вслушивалась в слова, одновременно убеждая себя быть сильной. Но к концу глаза ее увлажнились, а пальцы дрожали так, что с трудом попадали на нужные клавиши.
— Вы сделаете то, о чем просит вас человек на этой видеозаписи?
— Да, — ответила Марион.
— Хорошо. Тогда следуйте моим инструкциям…
* * *
Час спустя Марион упаковала чемодан, поручила кота заботам соседки, после чего, в последний раз окинув взглядом квартиру, закрыла дверь, вышла на улицу и села в такси.
Между тем как ее дом и ее прошлая жизнь удалялись все дальше, на память Марион пришла одна фраза из прошлого. Еще в студенческие годы она прочитала «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго. Ей захотелось прочитать этот роман, поскольку больница Отель-Дье, в которой она проходила стажировку, находилась в двух шагах от знаменитого собора. Когда звонили колокола, ей казалось, что смех Квазимодо эхом отдается в больничных коридорах.
Один отрывок ей особенно запомнился — тот, в котором Клод Фролло, архидьякон, переводя печальный взгляд с печатной книги на собор, говорит: «Одно убьет другое». Подразумевалось, что появление книгопечатания убьет Историю, которая прежде воплощалась в цветные фрески на стенах соборов. Пришествие книги знаменовало отмену господства Церкви. Книга стала символом свободы. Но Марион рассматривала эту фразу в более широком смысле — как отражение сути любых перемен.
Как неизбежный переход от одной эпохи к другой.
В каждой человеческой жизни случаются переломные моменты. Первый выпавший молочный зуб. Первые месячные. Первый поцелуй. Первое занятие любовью. Первая смерть пациента. И каждый такой момент фактически убивает всю предшествующую эпоху. Вы меняетесь, пересекая границу, за которой открывается новая эра. Вы осознаете ход времени, собственную смертность, хрупкость и недолговечность всего и вся. И огромную важность тех счастливых мгновений, которые хочется запомнить навсегда — восход солнца, обед за семейным столом, веселящуюся компанию друзей…
Вы подводите итоги.
В такие моменты вам приходят на память юношеские мечты и желания. Контраст между вашим прошлым и нынешним существованием зачастую слишком резок, чтобы спокойно его перенести. Он может вызвать серьезный душевный кризис. Такое случается и в семь лет, и в сорок. Но результат всегда один: стены, в которых замкнуто ваше существование и которые кажутся вам весьма прочными, внезапно обрушиваются с легкостью карточного домика. Будущее, которое представлялось вам четким и очевидным, вдруг заволакивается туманной дымкой, сквозь которую брезжит новый рассвет. Вы делаете первый глоток свежего воздуха. И одновременно с восхитительным, пьянящим ощущением новизны испытываете страх.
