Я: Это ты к чему? Что сейчас не лежит?
Умка: Я не знаю, я давно не ездила. У меня очень давно так не было, что не было ни копейки действительно в кармане. Как только у меня завелись деньги, я перестала ездить автостопом.
* * *
Тут Аня рассказывает мне, что люди вообще-то постоянно помогают друг другу. Я сомневаюсь. Рассказывает тогда, как ее и сына Леху лет десять назад по трассе подвез мужик один, а потом к себе пригласил, напоил, накормил, Леху спать уложил, а поутру купил билеты им в купе до Москвы за свои деньги.
* * *
Я: А теперь вернемся к наркотикам.
Умка делает лицо.
Я: А как ты хотела?
Умка: Тогда ставь диски переписываться.
Аня принесла диски меня просвещать. Игги Попа, Заппу, Сида Баррета и Лу Рида. Как, говорит, ты музыкой занимаешься при таком невежестве.
Умка: Ставь переписываться, а то не успеешь.
Я: А я и так не успею.
Умка: Ну вот, что я их, зря таскала.
И переводит разговор опять на автостоп.
Я: Скажи, а как долго можно ехать?
Умка: Можно сутки, двое напролет. В одной машине я больше суток не ездила.
Я: Принципиально это было?
Умка: Обычно водитель так долго не едет. Он перекусить останавливается. А ты обычно торопишься.
Из песни «Оторвалась и побежала»:
«…Я забыл своё лицо,
Я подарил тебе кольцо,
Ботинки, брюки и пальто,
Но это было всё не то.
Чего же тебе надо?
Шоколада-мармелада? — Нет!
Винограда-лимонада? — Нет!
Ничего тебе не надо.
У тебя одна отрада,
Твоя награда — автострада
От Москвы до Ленинграда,
От Ленинграда до Парижа,
От Парижа до Берлина,
От Берлина до ЛондОна,
От ЛондОна до „Сайгона“…
Один раз, лет тому назад десять, ее подвез бывший летчик-испытатель, симпатичный дядька лет 50-ти. И в процессе дружеской беседы сообщил, что работает мальчиком по вызову. Мол, я вас не знаю, а рассказать кому-то о работе очень хочется. Часа три описывал все детали. Про то, что у него альбом с фотографиями клиенток, как они в него влюбляются и разговоры разговаривают под коньячок. «А это, ну, это самое?» — «А „это“ подождет», — и говорят, говорят, душу тетки ему изливают. Кличку себе придумал для работы, говорит Аня, «Седой». Я ее, говорит, тут же переделала про себя «С елдой».
Мне все хотелось подробностей, хотелось представить себя в том месте, где я по своему характеру нипочем не могу оказаться. Там, где едут автостопом, там, где ночуют под открытым небом, если дальнобойщик не ловится. Аня говорит, что ей не нравится под открытым небом, потому что звезды спать не дают.
