Диктатор | страница 4
— Я согласна со своим мужем! — вдруг выпалила Лариса.
«Мужем»! Она сказала «мужем»! — Радость закипела в душе Андрея.— Она впервые назвала меня так!»
— А вы помните, у Флобера,— Михаил словно не замечал их дерзости,— полюбив, женщина способна на величайший героизм. А вы, оказывается, такая трусиха!
— А что же вы оборвали мысль Флобера? — тоном учительницы, отчитывающей неуспевающего ученика, задорно спросила Лариса.
— Неужели?
— А он ведь сказал: и на величайший героизм, и на величайшую подлость.
— Верно! — обрадованно воскликнул Михаил.— Но Бог с ним, с Флобером. Главное, я очень рад нашему знакомству и полагаю, что нам для беседы пора найти более подходящее место. А как здесь очутился этот «Ундервуд»? Кстати, мне очень нужна машинистка.
Щеки Ларисы стали пунцовыми от стыда. Может, он видел, как она сломя голову и не помня себя мчалась по шпалам, пытаясь спастись от артиллерийского обстрела?
— Вы опоздали,— надменно сказала она,— Я работаю делопроизводителем у самого товарища Гая!
— Неужели у самого товарища Гая? — не скрывая насмешки, переспросил он.— Тогда, конечно, моя карта бита. Но что же мы стоим? Позвольте мне помочь вам,— и он, протянув Ларисе руки, легко вызволил ее из воронки и опустил на траву. Андрей подхватил машинку.
У станции они увидели идущего им навстречу Гая в разметавшейся по ветру бурке. Приблизившись к Михаилу, тот вскинул длинную узкую ладонь к фуражке и четко пролаял:
— Товарищ командарм! Железная дивизия…
— Хорошо, товарищ Гай,— прервал его командарм.
— Мы влипли,— шепнула Лариса Андрею.— Это, кажется, сам Тухачевский.
— Ну и что? — похолодев от неприятного озноба, Андрей все же пытался остаться в глазах Ларисы человеком, который в личных делах независим даже от Всевышнего.
— Извините, пожалуйста,— обратился к ним Тухачевский.— Сейчас мы с товарищем Гаем обсудим дела, а к пятнадцати ноль-ноль милости прошу в мой салон-вагон. Очень прошу.
Андрей догадался, что эти слова предназначались в большей степени Ларисе. Ему не хотелось принимать приглашение командарма, но он сказал:
— Такие вопросы решает моя жена.
— И это разумно,— одобрил Тухачевский,— Но позволять своей жене во всем командовать собой мне представляется делом весьма опрометчивым.
— Постараюсь избежать этого, товарищ командарм,— холодно, но вежливо произнес Андрей.
Гай подозвал ординарца и, приказав ему унести «Ундервуд» на место, игриво, с ноткой укоризны обратился к Ларисе:
— Лариса Степановна, а вы у нас прямо чемпионка по бегу!