Когда Билли исчез за углом, он обернулся и взглянул на свой заваленный бумагами стол. Информации о Бонни не хватало; по крайней мере, ее было недостаточно, чтобы вынести окончательный приговор. Конечно, если все подтвердится, какой бы милой и невинной крошкой она ни была, он без колебаний исполнит свой священный долг. Но все же оставалось слишком много вопросов. Собрав все бумаги, он сунул их к себе в портфель, взял свою трость и вышел, шаркая, из кабинета. Пора было нанести визит мистеру Гамильтону. Посмотрим, что ему известно о мисс Сильвер. Может быть, он станет нашим ценным союзником, если поймет нашу благородную цель; в таком случае мне не придется прибегать к другим методам убеждения.
Чарльз Гамильтон в одиночестве сидел в учительской. Везде было тихо. Немногим учителям приходило в голову являться на работу ни свет ни заря да еще тащить с собой гору замшелых книг, которых никто не касался десятилетиями. И он понимал почему. Большинство материала составляли скучные журнальные статьи, либо пересказ сплетен, слышанных от разных торговцев, либо сомнительные доклады рыцарей, выбор слов у которых определялся количеством выпитого вина. Не самое веселое занятие для раннего утра, но рядом стояла дымящаяся серебряным паром фарфоровая чашка со свежим и горячим чаем, аромат которого, достигая носа мистера Гамильтона, бодрил его чувства.
Сквозь линзы очков для чтения толщиной в полдоллара Чарльз разглядывал старинный шрифт, переворачивая древние страницы, толстые и трескучие, точно картон. То и дело он брал ручку и неразборчивыми каракулями делал заметку в желтом блокноте. В одном месте он открыл Книгу Иова, и его ручка застыла, нацелившись в блокнот.
Кто может открыть верх одежды его, кто подойдет к двойным челюстям его? Кто может отворить двери лица его? круг зубов его — ужас.
Крепкие щиты его великолепие; они скреплены как бы твердою печатью;
один к другому прикасается близко, так что и воздух не проходит между ними;
один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются.
От его чиханья показывается свет; глаза у него как ресницы зари;
из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры;
из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла.
Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя.[4]
Чарльз сделал еще несколько записей и с улыбкой закрыл Библию. Если это не дракон, то я не знаю кто.
Пока стрелки часов на стене неторопливо приближались к половине восьмого, вошел еще один учитель и поприветствовал его. А вскоре явились еще несколько учителей; стали болтать, попивая кофе и жуя разные пончики и печенье. Чарльз знал, что время его занятий подходит к концу. Перевернув еще одну страницу, он быстро пробежал ее глазами и, не найдя чего записать, закрыл книгу и начал собирать все в стопку.
