— Встаньте на мое место, я не могу держать про запас все странные продукты, которые могут спросить. Текилу, лапшу из крабовых палочек, шалфей в вакуумной упаковке, моццареллу из молока буйволиц, чатни, масло какао, бог знает что еще? Чтобы все это гнило на складе, пока не выйдет срок годности?
— Я просто спросила. Извините.
Магги отошла в глубь магазина, смущенная тем, что дала повод для раздражения из-за предмета, который того не стоил. Арахисовое масло никакой срочности не представляло, у сына еще будет куча времени мазать себе бутерброды чем ему вздумается, для нее масло было просто способом доставить ему удовольствие в первый школьный день. Она отлично понимала точку зрения коммерсанта, и ничто не выводило ее из себя больше, чем продуктовые капризы туристов и всех тех, кто превращает еду либо в предмет ностальгии, либо в рефлекторное шовинистическое чванство. Ее удручало зрелище соотечественников, которые при посещении Парижа скопом набивались в фастфуды, их жалобы на то, что ничто не напоминает жратву, которой они привыкли давиться целый год. Она видела в этом чудовищное неуважение к посещаемой стране, и уж тем более если речь шла, как в ее случае, о земле, предоставившей убежище.
Она обошла магазин, не думая больше про масло, и на секунду остановилась в разделе напитков.
— Арахисовое масло…
— А потом они удивляются, что каждый пятый американец страдает избыточным весом.
— Да и эта их кока-кола…
Голоса раздавались совсем близко, из-за носа гондолы, откуда Магги достала упаковку пива. Она поневоле подслушала разговор вполголоса между управляющим и двумя посетительницами.
— Я, собственно, ничего против них не имею, но они всюду чувствуют себя как дома.
— Конечно, они высадились в сорок четвертом, но с тех пор они захватили всю страну!
— В наше время хоть речь шла о нейлоновых чулках и о жвачке, а что теперь?
— Мой сын одевается, как они, развлекается, как они, и слушает только их музыку.
— А хуже всего их еда. Сколько я ни готовлю своим то, что они любят, у них одно на уме: вскочат из-за стола и прямиком в «Макдоналдс».
Магги почувствовала себя уязвленной. Делая из нее типичную американку, они подвергали сомнению ее добрую волю и усилия прижиться на новом месте. И это при том, что она была лишена гражданских прав и затем выслана из родной страны.
— Им неведомо понятие вкуса, все это знают.
— Абсолютно безграмотные люди. Я знаю, я туда ездил.
— А попробуйте вы сами там поселиться, — подытожил управляющий, — посмотрите, как вас примут!
