Дао проявляется и как чистое и как мутное,
и как движение и как неподвижность.
Пусть вас не обижает слово «мутное», оно означает просто плотное, непрозрачное, неясное. И то и другое есть проявления Дао.
Дао проявляется и как чистое...
И слово чистое не означает что-либо моральное, добродетельное, и т. д., оно не имеет никакого отношения к морали. «Чистое» означает просто ясное, прозрачное, а мутное означает плотное, непрозрачное, неясное. То и другое — проявления Дао.
Обычный человек — мутный, Будда — чистый. Сонный человек непрозрачен, покрыт облаками, он окружен клубами дыма, порожденного им же самим. А тот человек, который пробудился ото всех снов и желаний, обладает ясностью, вокруг него нет никакого дыма, никаких облаков. Он подобен солнечному дню: солнце светит, оно не скрыто за облаками.
Дао проявляется как то и другое...
Запомните, и то и другое есть Дао. Никогда не забывайте этого. Спящий человек такой же божественный, как и пробужденный, такой же религиозный, как и пробужденный. Не существует никакого внутреннего различия, разница только в проявлении. Один полон снов и желаний, и поэтому он мутный, а другой покончил со снами, устал от снов, пришел к пониманию того, что это сны, и в самом этом знании эти сны отпали сами собой. Теперь его глаза прояснились, и он видит все насквозь.
Дао проявляется
И как движение и как неподвижность.
Так что нет необходимости настаивать на том, что нужно оставаться неподвижным — даже в движении можно получить переживание Дао. Можно получить переживание Дао и в неподвижности.
Существуют две возможности. Будда долгие годы сидел в молчании и после этого получил переживание Дао. Он называет его нирвана, это его название для Дао. А Джалалуддин Руми долгие годы танцевал, и потом однажды во время танца это случилось: он постиг Дао через танец. Он говорит о Боге — это его название Дао. Можно подойти к нему либо через неподвижность, либо через движение.
Именно поэтому в моей коммуне используются оба типа медитаций. Люди танцуют, люди поют — и медитируют. Люди сидят в тишине — дзадзен, випассана — и медитируют. При этом можно переходить от одного к другому, потому что и то и другое является вашими возможностями: вы можете найти это в танце, и вы можете найти это в тишине, в неподвижности.
В действительности, ваше переживание будет гораздо богаче, если вы сможете найти его обоими способами. Если вы сможете найти его в танце, и также сможете найти его, сидя в тишине, ничего не делая, то ваше переживание будет гораздо богаче, чем переживание Гаутамы Будды или Джалалуддина Руми, их обоих — это естественно, потому что вы войдете в храм Бога через две противоположные крайности, двумя разными путями. Вы будете более текучими, и вы познаете красоты обоих путей — потому что на одном пути вам встретится что-то одно, а на другом пути может встретиться что-то другое. Оба пути полны различных чудес. Танцору откроется что-то такое, чего человек, сидящий в тишине, никогда не познает. Да, он достигнет наивысшего пика, но он не узнает того, что может случиться на пути танца. И то же верно в отношении танцора: он не познает каких-то вещей, которые случаются только на пути неподвижности.
