После ужина, приняв заслуженный душ, отправляюсь на боковую и застаю Первую, сидящую с ногами в плетеном кресле в углу спальни.
― Спать? Время детское! ― канючит она.
Быстро оглядываю хижину. Никого, значит, можно говорить вслух, только тихо. Живое общение для меня несравнимо естественнее мысленного.
― С завтрашнего дня попробую вставать вместе со всеми.
Первая одаривает меня недовольным взглядом.
― Что? Гипс сняли, хромота почти прошла… я восстановился. Мне пора работать как все.
Первая хмурится и начинает убирать со своей футболки невидимые соринки. Мне и без слов понятно, что ее беспокоит.
Где-то там остатки ее народа ходят под прицелом моей расы. А она торчит тут, в Кении. Причем торчит по моей вине, застряв бестелесным духом внутри моего сознания и не имея возможности действовать самостоятельно. Если б это было в ее силах, она бы уже давно была бы далеко отсюда ― неважно где ― главное, она бы сражалась.
― Как долго нам еще тут торчать? ― мрачно спрашивает Первая.
Кошу под дурачка, делая вид, будто не понимаю каково ей сейчас, и пожимаю плечами. Расстилаю кровать и заваливаюсь на бок.
― Мне некуда пойти.
* * *
Мне снится сон.
Та ночь, когда я пытался спасти Ханну. Покинув лагерь, я бегу через джунгли к его домику, изо всех сил стараясь опередить Ивана и отца. Я знаю наперед, чем все закончится ― Ханну убьют, а меня бросят умирать ― но в этом сне наивная спешка той ночи полностью возвращается, заставляя меня нестись вперед, не обращая внимания на лианы под ногами, хлещущие по лицу ветки, странные тени и хруст веток под лапами животных.
Передатчик, который я стащил из нашей с Иваном хижины, хрипит помехами, болтаясь у меня на бедре, и этот звук не предвещает ничего хорошего. Он означает, что другие могадорцы уже близко.
Я должен успеть туда первым. Обязан.
А вот и поляна. Хижина Ханну и его Чепана стоит на том же самом месте. Напрягая зрение, пытаюсь разглядеть что-нибудь в темноте.
Тогда-то я и замечаю отличия.
Поляна, да и хижина тоже, густо заросли травой и лианами. Одна из стен домика выбита наружу, и крыша над этим местом просела. Полоса препятствий, на которой Ханну вероятно тренировался, заросла настолько, что сразу и не догадаешься, что передо мной.
― Прости, ― доносится из джунглей голос.
Резко оборачиваюсь:
― Кто здесь?
Первая выходит из-за деревьев.
― За что ты извиняешься? ― Я озадачен, запыхался. И ноги ноют от бега.
В тот же миг все встает на свои места.
― Я не сплю, ― говорю я.
