— А почему бы тебе, собственно, не пойти? — продолжала мать. — Откуда вдруг такая неохота? Ты ведь сам просил, чтобы тебя записали.
— Да ведь я тогда не знал, что там фрау Линден дежурит…
— Ты радоваться должен, что она дежурит! Тебе надо с ней помириться, другого выхода у тебя нет. Да и вообще там много хорошего. Будете ходить на экскурсии, поешь там среди дня. И деньги уже заплачены.
— Она сказала, что хочет узнать меня получше. Что же мне, все равно идти?
— Ну конечно! Раз она так сказала, значит, она с тобой по-хорошему хочет, а не по-плохому. Ты только дай ей такую возможность. Ну, иди в ванную, вымойся, а завтра утром пойдешь.
— Ладно, мне-то что!.. — проворчал Андреас.
Потом повернулся на каблуках и с победной песней вышел из кухни.
Андреас вступил на тропу летнего лагеря не в мокасинах. Он шагал четким солдатским шагом. Ведь здесь давали команду. Здесь отдавали приказы. Здесь маршировали. Здесь требовалось мужество. Вот именно, мужество! У Андреаса под курткой был спрятан пистолет — дуло с водопроводный кран!
И вот, набравшись мужества, он зашагал на кухню. Он хотел поздороваться с фрау Глум. Тогда не стал ходить в «продленку», а теперь вот вернулся. Возвращение блудного сына. Мужество! Он нажал ручку двери и вошел.
Фрау Глум сидела вместе с двумя другими воспитательницами за столом. Она собирала в пачку разложенные на столе квитанции и записывала что-то на листке бумаги.
— Здравствуйте, — сказал Андреас. — Куртку на вешалку повесить или мы куда-нибудь пойдем?
Фрау Глум приложила к пачке еще несколько квитанций. Затянувшись сигаретой, она с удивлением поглядела на Андреаса.
— Как, ты опять здесь? На квитанции было написано, что ты уезжаешь с родителями.
— Это на первой квитанции. А потом я опять записался.
Фрау Глум кивнула:
— Верно, потом тебя мама записала.
— Отец хотел со мной вместе в поход поехать. На велосипедах. Но теперь ему некогда. Он хотел мне старинные церкви показать…
— Это интересно.
— Да, там, на Эльбе… Мы хотели каждую ночь в другом месте ночевать. А еще хотели посмотреть один колодец, в котором воду на сто пятьдесят метров вверх поднимают.
— На пятнадцать, детка. — Фрау Глум стряхнула пепел с сигареты. — Колодцев в сто пятьдесят метров не бывает. И вот, значит, теперь твой папа не сможет? Жаль, жаль.
— Нет, на сто пятьдесят метров, — настаивал Андреас. — Отец один раз бросил туда монету и считал…
— Монетку, конечно, можно бросить, если это не запрещено. Я просто хотела сказать, что ты ослышался. Со мной тоже такое случается. Ну, иди к ребятам, пока обед не привезли.
