— Нет, кусаются, потому что я в трусах!
Тут вмешался отец:
— Я вот тебе сейчас покажу — «кусаются»! Если ты сию же минуту не наденешь штаны… Колбасу или сыр?
— Тогда уж лучше штаны, папа!
Отец и оба сына рассмеялись. И фрау Линден тоже чуть не рассмеялась. Но она сделала вид, что не слышала шутки. Разве сейчас время смеяться? Так она рассуждала и в школе.
Она торопила Уве:
— Мне ведь еще надо перевести тебя через улицу. Поторопись, пожалуйста, я опаздываю.
Когда ребята принялись за бутерброды, фрау Линден смогла наконец подумать о своих собственных делах. Тяжелый портфель уложен со вчерашнего вечера. Но есть еще немало вещей, о которых нельзя забывать: деньги на завтраки для Уве; письмо к его учительнице насчет замечания в дневнике; открытка к матери Клавдии Геренклевер с просьбой заменить фрау Линден на пионерском сборе…
— Мама, а ты в мою ручку чернил набрала?
Фрау Линден набрала чернил в ручку Уве. Она причесала ребят и помогла Уве надеть ранец. Потом нашла зонт и отдала его мужу. И еще дала ему справку из домоуправления. Затем она оделась и посмотрелась в зеркало, думая о ребятах из третьего «А». Потом взяла портфель, авоську, сумку для хлеба и, держа Уве за руку, вышла из дому в окружении всей семьи.
У подъезда они распрощались.
— Ну, до вечера, — сказал фрау Линден ее муж. — Если твои сорванцы будут тебя допекать, не выходи из себя.
— Попробую, — ответила фрау Линден и уже повернулась, чтобы идти, но тут же оглянулась, вспомнив еще что-то: — А ты записку про тапочки не забыл?
— Взял, взял! — крикнул на ходу ее муж, таща за руку Бодо в сторону детского сада. — До свиданья!
— До свиданья! — крикнула в ответ фрау Линден, поглядев на часы.
Она повела Уве через широкую улицу, по которой сновали взад и вперед машины и проезжал трамвай с очень большим номером. Она заметила солнечный зайчик на мостовой, но не успела обрадоваться — ей было жарко от быстрой ходьбы и от тяжелого портфеля. Когда они подошли к трамвайной остановке, она вдруг испуганно спросила:
— Уве, а ты мыл уши?
— Да, мама.
— А почему же они такие грязные?
— А потому что грязь изнутри выходит.
Фрау Линден вытащила из кармана носовой платок и протерла Уве ухо. В это время трамвай объехал круг и, звеня, остановился рядом с ними.
— Мне надо садиться, — с отчаянием воскликнула фрау Линден. — Как же ты теперь перейдешь через улицу?..
— А я бегом перебегу, — заявил Уве.
Но тут его взяла за руку одна женщина из родительского актива его класса. За другую руку она вела свою дочку.
