В воскресенье вся семья была в сборе. Отец поливал из шланга яблоню. Мать, полулежа в шезлонге, читала иностранную газету. Рядом с ней стояла корзинка со штопкой, в которой лежали носки Андреаса. Андреас устроился в шезлонге отца. То и дело заглядывая в книгу «Макс и Мориц», он скреплял крест-накрест две веревочки и привязывал к их концам кусочки хлеба. Погода была как на картинке в детской книжке — солнце светило, яблони цвели изо всех сил. Скворчата высовывали свои клювы из скворечника и орали, требуя червяков. Их родители музыкально одаренные птицы, с трудом переносили этот крик. Они отлетали метров на сто от скворечника, но потом все-таки возвращались назад и, цепляясь за стенки своего домика, совали в раскрытые клювы корм.
— Когда же ты наконец начнешь? — спросила Андреаса мать.
— Что начну, мама?
Она перевернула газету другой стороной, еще немного почитала, а потом сказала:
— Если ты не польешь тюльпаны, их полью я. А тебе придется ходить в рваных носках.
— А они будут клевать, мама?
— Кто?
— Ну, куры?..
— Нет. Не мешай мне, пожалуйста, у меня очень трудный текст.
— А ты вообще-то понимаешь в курах?
— Да.
— Как так? У нас ведь нет кур!
Мать Андреаса и в самом деле не была куриным генералом, как фрау Кронлох. Она была переводчицей и сопровождала иностранных гостей во время их путешествий по городам и предприятиям ГДР. Были ли это советские граждане, англичане, французы, чехи, голландцы или итальянцы — она говорила с ними на их родном языке. На семи языках она рассказывала про пылесосы, веялки, химические составы для опрыскивания растений, про цементные заводы, счетные машины, птичьи фермы и всякие другие вещи. Ей надо было много читать, чтобы обновлять запас слов. Она читала про все, в том числе и про кур.
Андреас положил на траву свой веревочный крест и сказал:
— Если бы я был курицей, я бы клюнул. Ведь веревку в траве не видно.
Мать опять перевернула газету и ничего не ответила.
— Мам, ну почему они не будут клевать?
— Господи, да оставишь ты меня в покое со своими курами? Поезжай к бабушке и подложи эти свои шнурки ее курам, вот и увидишь, станут они клевать или нет!
Она отложила газету, взяла лейку и пошла к водопроводному крану.
Андреас побежал за ней, хватаясь за лейку и крича:
— Ведь, кажется, я должен поливать, если не ошибаюсь!
— Я тоже так считала, но теперь поливаю я. Отпусти, пожалуйста, лейку и иди играй со своими веревочками.
