Альбемарль-стрит — тихое, мрачное место, на которое легла печать смерти. Ноздри наполнил едкий запах угля. Я перешел дорогу, оглянулся и посмотрел на особняк. На мгновение в окне гостиной на втором этаже мелькнуло чье-то лицо. Кто-то стоял перед окном — бесцельно обозревая улицу или наблюдая за мною? — и затем спрятался в комнате.
Я быстро двинулся в сторону Пиккадилли, к ее огням и суматохе. Чарли сказал, что хочет посмотреть на кареты, и я знал, куда он отправился. Во время моего длительного выздоровления, когда я жил с тетушкой, я иногда приходил на Пиккадилли и наблюдал, как экипажи стремительно подъезжают к знаменитому постоялому двору «Белая лошадь» и отъезжают от него. Половина мальчишек Лондона всех возрастов и сословий мечтала о том же.
Я энергичным шагом вышел на Пиккадилли, петляя вдоль улицы и пробираясь через оживленную толпу к табачной лавке. В лавке было полно народу, и только через четверть часа я вышел оттуда с упаковкой сигар.
В нескольких шагах впереди меня, прижавшись друг к другу от холода, под руку шли мужчина и женщина. Мужчина поднял трость и окликнул проезжавшего возницу. Он помог даме сесть в коляску, и мне показалось, что его рука скользнула по груди женщины, хотя не могу сказать, намеренно или случайно. Она, еще не забравшись внутрь, повернулась и шлепнула его по щеке с шутливым упреком. Это была миссис Керридж, а щека, по которой она шлепнула, тоже оказалась знакомого оттенка.
— Брюэр-стрит, — объявил Салютейшн Хармвелл и сел в коляску вслед за миссис Керридж.
Разумеется, ничего подозрительного я в этом не усмотрел, по крайней мере тогда. Вполне обычно видеть белую женщину с хорошо сложенным чернокожим мужчиной. Ходят слухи, что чернокожие обладают определенными преимуществами в том, что касается плотских утех, по сравнению с мужчинами прочих рас. Но признаюсь, я был шокирован и несколько удивлен. Миссис Керридж казалась такой сдержанной, чопорной, старой. Боже, подумал я, да ей ведь не меньше сорока. Но когда она смотрела на Хармвелла из кареты, ее лицо сияло, как у девушки на первом балу.
Я уставился вслед карете, размышляя, что эта парочка собирается делать на Брюэр-стрит, и чувствуя странный укол ревности. В этот момент кто-то тронул меня за рукав. Я повернулся, ожидая увидеть рядом с собой Чарли.
— Я всегда говорила, что миссис Керридж темная лошадка, — сказала Флора Карсуолл. — Думаю, кузина отправила ее с поручением на площадь Рассела.
