— Танк — коллективное оружие. Один за всех, все за одного. И у меня солдаты — чуть не изо всех 15 республик бывшего Союза. Русский, грузин, таджик — разъезжались после службы, как родные. Переписывались потом, ездили друг к другу в гости. Как же надо было постараться, чтобы это все разрушить! Я до сих пор не могу без скорби вспоминать о той великой силе, что была у нас!
Первый выходной после вступления в должность он смог получить только через полгода — и то лишь на полдня. С утра до вечера подготовка конспектов к занятиям с солдатами, занятия по теории и практике, присмотр за всем в своем подразделении. Зато на собственные, заработанные честной службой деньги, показавшиеся тогда огромными, купил первый костюм, рубашку и ботинки. Какое счастье — зарабатывать своим прямым, а не каким-то левым, как приходится сегодня офицерам, унизительным трудом!
Из Германии Турапина направили в Казанское высшее танковое училище командиром взвода, затем дали ему роту. Там он прослужил 6 лет, там и женился. А в 1984 году его, как снова одного из лучших и уже имевшего медаль "За боевые заслуги", послали на учебу в Академию бронетанковых войск в Москву.
— Москву я первый раз увидел в восьмилетнем возрасте. Впечатление неизгладимое. Дрожал от счастья, что стою на Красной площади, где проходили все парады, — тогда и в мыслях не было, что сам когда-то буду по ней маршировать. В Академии был потрясен образцами новейшего оружия — гордость за Родину, за наших конструкторов. Преподавали замечательные люди: маршал бронетанковых войск Лосик, участник Отечественной войны, в 27 лет стал полковником. Генерал-полковник Гудзь, в войну лично уничтожил 7 вражеских танков, ему оторвало руку, болталась на лоскуте кожи, он ее сам отрезал, перетянул культю — и продолжил бой. Кого ни взять — герой, живая легенда!
После Академии меня должны были послать в Тирасполь. Но тут нагрянула комиссия с самого верха, ее называли "группа справедливости". Посмотрели и всех "блатных" сынков распределили за рубеж, остальных — по Союзу. И выдали команду: все поменять наоборот. И вот мне объявляют: майор Турапин — командиром батальона танкового полка в Чехословакию…
Там за год Турапин дослужился до начальника штаба полка.
— Мой принцип был всегда — личный пример. Я провожу первые стрельбы, надо было пешим строем пройти 6 километров до полигона. Смотрю, один комвзвода построил солдат, а сам в машину со снаряжением. Второй — то же самое, третий. Молодые офицеры, а уже брюхо над ремнем висит. Командую: всем офицерам выйти из машин — и марш-бросок до полигона! Сам с ними же, ну, правда, я был чемпионом Академии по бегу, мне легко, а командиры взводов уже задыхаются. Еще я взял у одного солдатика тяжелую кувалду, бегу с ней — моим подчиненным уже стыдно. Но когда командир заставил всех бежать и сам при этом не сел в "бобик", — обид не возникает. И так — во всем. Если ты испытал на себе весь армейский труд, то можешь ставить реальные задачи бойцам. А не требовать неисполнимого и не орать попусту потом.
