Фактор "чеченизма"? Ниже мы остановимся на психологии другого чеченца — Джохара Дудаева. Пока же заметим, что калька скрытого манипулирования Хасбулатовым была бы вполне приемлема и к нему. Для этого надо было иметь хотя бы одну не отягощенную стереотипами "старшего брата".
Все разрешилось кроваво и позорно. На виду у всего мира танки расстреляли свой Парламент.
Отношение в обществе к нему было сложным, скорее негативным. Но никто не мог допустить, что в мирное время, в конце ХХ века возможны такие изуверские решения политических конфликтов.
Эйфория предстоящего сражения заложила уши. Это было особенно опасно потому, что подвалы "Белого дома" ломились от оружия. После августа 1991 года, по указанию самого Ельцина, там был создан целый арсенал современного вооружения. Проходя по коридорам, на каждом шагу можно было видеть весьма сомнительные личности с мутными блуждающими глазами.
Все было, как в августе, — истерия, ажиотаж… И хотя большинство искренне стремилось защитить свой Верховный Совет, агрессивно настроенные лица могли втянуть их в очень опасную игру.
4 октября 1993 года стало днем национального позора России. Об этом говорили вслух, не обращая внимания на чины и звания лиц к нему причастных.
Объясняя свое решение, Ельцин утверждал, что иной возможности урегулировать конфликт не было. Опозоренные своей политикой демократы тоже.
Ельцин не был бы Ельциным, если бы не усваивал уроки прошлого. Он прекрасно понимал и помнил, что толпа у "Белого дома" в августе 1991 года была всего лишь массовкой. Слишком серьезная сила ей противостояла. Еще в силе был КГБ, еще решительна была армия, еще профессионален МВД.
Да, определенные брожения в среде силовиков в тот период шли, но инстинкт дисциплины, верность долгу и присяге (читай исполнению приказа) не были разрушены. Более того, многие ненавидели Ельцина, видя в нем зловещего демона, способного принести зло, насилие, разрушения. Прояви лидеры ГКЧП хоть чуточку решимости — и войска выполнили бы любой приказ, и вся нелепая, возбужденная от этой нелепости тусовка на баррикадах растаяла бы как дым. Что еще чуть-чуть — и его соратники, движимые чувством самосохранения, метнулись бы в стан победителей и реальной власти…
А потому он учел ошибки своих противников, вялых и нерешительных, и вывел орудия на прямую наводку.
Как ни цинично это звучит, но это был сильный пиар-ход. На длительное время страна забыла о своих проблемах. Стыд ел глаза, а ненависть к ТАКОЙ власти жгла сердца.
