Не успел я одеться, как услышал из передней голос Ежикова:
– А? Право, как бы-нибудь… Я думаю, можно бы… Право, Архип Лукич…
– Не мудри, – кратко отозвался угрюмый Архипов голос.
– Помилуй же, как это можно: приехали и будем объедать… Ты пойми, Лукич, нельзя же так!.. Ворвались и будем проживаться!..
– Не мудри, сделай милость.
– Ах, какой ты, Лукич… Я, право, не знаю… У меня, знаешь… как бы тебе объяснить… У меня… ведь не успел я в управу, знаешь…
– Успеть-то ты успел!
– Как же успел… Что ты, Лукич!
– Успеть-то ты успел, – невозмутимо повторил Архип, – а рохля ты, вот что я тебе скажу…
– Чудак ты!.. Ах, какой ты чудак!.. Ты видел: успели которые получили…
– Ты в управу ходил? – уже с сердцем спросил Архип.
– Ну, ходил…
– Секлетаря видел?
– Ну что же – видел…
– Секлетарь просил с тебя три целковых?
– Ах, Лукич…
– Нет, ты мне скажи: просил?
– Ну, просил…
– Просил! – передразнил Архип и с пренебрежением добавил: – Ну, рохля ты после этого и есть!
– Ах, как ты не можешь понять!.. Пойми – нельзя так… Нельзя, и я не мог… Ты какой-то чудной, Архип Лукич… Как же это так взятку… Это подло ведь… Это ужасно подло, и я тебе сколько раз говорил…
– Ну ладно, ладно – завел канитель… – снисходительно перебил Ежикова Архип.
Они помолчали немного.
– Так как, Лукич, право, ехать бы нам, а? – опять заговорил Ежиков.
– Чудак ты, паря, погляжу я… Ты глянь за окно-то, видел?
– Несет немного…
– «Несет»? Эх ты!.. Ты посмотри-ка-сь, избу-то видно ихнюю?..
– Что ж, что избу… По ветру бы как…
Архип помедлил ответом и, помедлив, вдруг воззвал, возвышая голос:
– Миколаич!
– Что?
– Ты в тепле?
– Ну?
– Я в тепле?
– Ну?
– Живот в приборе? (Под «животом» Архип, вероятно, подразумевал своего мерина.)
– Ну?
– Хозяин малый приятный?
– Ну?
– Ну, и не мудри.
Ежиков опять что-то стал возражать.
– Мы где? – опять спросил Архип.
– Ну, на Грязнуше…
– На Грязнуше?.. А Лески где?
– Что ж, по ветру, я думаю…
– Нет, ты мне скажи: Лески где?.. Сколько от их ворот, вот что, милый ты человек, мне скажи…
– Пятнадцать, семнадцать…
– Хватай выше!
– Ну, двадцать, наконец…
– Хватай выше!
Наконец помирились на двадцати двух верстах.
– Ну, ты и молчи, – наставительно заключил Архип, – сделай ты милость, помолчи!.. И я тебе прямо, Миколаич, скажу: вот видишь, сижу я на печке, в тепле, а Иваныч, ихний работник, за кулешом пошел… И нахлебаюсь я этого самого кулешу да опять на печку и залезу… И скажи ты мне тогда: «Архип! вот тебе осыпучая деньга – ступай в Лески». Ну, и как ты полагаешь, какой мой ответ будет?.. (Архип немного помолчал.) А возьму я вот эдак-то, милячок ты мой, да на другой бок и перевалюсь… (Послышалось некоторое шуршание, как будто и в самом деле Архип повернулся на печи) – вот тебе весь мой ответ!
