— Я хочу сама выбирать покрой и ткани, — заявила Анджелина.
— Ну конечно, — согласилась Розали.
— Я люблю яркие цвета, — предупредила ее Анджелина.
— Это я уже вижу. — Розали взглянула на ярко-желтое платье с подолом в синюю и зеленую полоску и едва заметно поморщилась. — Разумеется, покрой и цвет твоего придворного платья диктуется требованием королевы к нарядам представляемых ей юных леди. Оно будет весьма архаичным и крайне неудобным, но тут наше мнение ничего не значит. Нельзя оскорблять ее величество. Боюсь, что твои бальные платья — все до единого — будут белыми. Так предписывается всем незамужним молодым леди.
— Белыми? — в ужасе вскричала Анджелина.
Она терпеть не могла белый цвет, точнее, отсутствие цвета, в особенности когда дело касалось ее самой.
Розали поспешила ее успокоить.
— Но все остальные твои платья и аксессуары могут быть раскрашены так ярко, как ты пожелаешь, — сказала она. — Если хочешь, можешь вообще нарядиться во все цвета радуги сразу. Конечно, я бы посоветовала не делать этого и не премину высказать свое мнение, но если ты настоящая Дадли — а мне кажется, так оно и есть, — ты все равно не обратишь на мои слова никакого внимания.
— Я всегда прислушиваюсь к советам, — оживляясь, отозвалась Анджелина.
Теперь она не сомневалась, что поладит с кузиной, которую не видела примерно с восьми лет, со свадьбы Розали.
— Для меня все это будет огромным удовольствием, Анджелина, — сказала Розали. — Я пришла в восторг, когда у меня родился Винсент. Обрадовалась Эммету — большое облегчение иметь не только наследника, но и на всякий случай ему замену, да и Палмер надеялся на второго сына. Испытала некоторое разочарование, родив Колина, и впала в настоящую хандру, когда у меня появился Джеффри. Все они, конечно, горячо любимы, мальчики мои, но я так мечтала о дочери! А сейчас собираюсь выводить в свет тебя. Право же, я была просто счастлива, когда Трешем меня об этом попросил.
— Надеюсь, я не разочарую вас, кузина Розали, — произнесла Анджелина.
— Ни в коем случае! — решительно ответила та. — И я так рада, что ты не маленькое нежное сюсюкающее блондинистое голубоглазое создание вроде твоей м…
Тут у нее начался неожиданный приступ кашля.
«Вроде твоей матери?» Это она собиралась сказать? Да нет же, конечно. Мама не сюсюкала и была настоящей красавицей. Самим совершенством. И ей, Анджелине, до нее далеко.
— О Боже, — сказала Розали, похлопывая себя по груди, чтобы остановить кашель. — Пора бы уже и дождику пойти. Воздух слишком сухой. Так что я говорила? А, да, завтра рано утром мы с тобой пойдем по магазинам. И послезавтра. И послепослезавтра. О, нас ждет чудесное время, Анджелина!
