Я хорошо помню то утро, когда впервые увидел францисканцев. День начинался чистым и умытым, предвещая радость и покой. Они появились незаметно и, когда я случайно обернулся, уже стояли у залитой солнцем стены, покорно ожидая выхода учителя. Две ржаво-рыжих фигуры на ярком желтом фоне. Их согбенные фигуры олицетворяли повиновение, лица скрывала глубокая тень накинутых капюшонов. Они стояли не шелохнувшись и мне вдруг стало беспричинно страшно. Проходя мимо, я, из-за своего маленького роста, смог мельком увидеть выражение их глаз… у них не было выражения. Глаза эти были ни веселы, ни грустны, они были никакие: на бледных анемичных лицах аскетов блестели влажные белки на которые ровно посредине были будто наклеены черные пятна зрачков. Они смотрели на тебя, сквозь тебя, сквозь тяжелые, каменные плиты террасы. В них не было жизни.
Когда учитель вышел, францисканцы еще ниже склонились в поклоне и, выпрямившись, замерли в почтительном молчании. Поняв намек, мастер услал меня в дом, но я так был испуган францисканцами, что тут же опрометью бросился на второй этаж к слуховой трубе, которой учитель пользовался, когда хотел, чтобы я принес ему какую-нибудь книгу или стакан воды. Он часто работал на нависавшей над парком террасе и, не желая отвлекаться от своих занятий, встроил в стену это замечательное устройство.
Спеша и задыхаясь я влетел в большую, залитую до потолка солнцем комнату и прильнул к отверстию в деревянной панели. Беседа уже началась и я хорошо слышал скрипучий, механически ровный голос одного из монахов. Впрочем, беседой это было назвать трудно, говорил только гость:
… — теперь, когда вы знаете кто мы и кого представляем, вам должно быть понятно, что возможности наши не знают границ, — бесцветный голос францисканца вибрировал, как жесть на ветру. — Мы готовы сохранить вас для будущего человечества, для ваших потомков. Ваш ум, ваш интеллект, обогащенные новым знанием, будут служить грядущим поколениям. Оглянитесь вокруг, царящие повсюду нищета и убожество соседствуют с расточительством и обжорством, слово „справедливость“ вычеркнуто из употребления, в мире правит бал зло. Вам не место в этом времени, которое не может и ещё долго не сможет оценить ваши достижения и заслуги, вы по ошибке попали в стадо тупо жующих животных и мы готовы эту ошибку исправить…
Мне показалось, что голос Леонардо едва заметно дрогнул.
— Но… но, как вы всё это себе представляете?..
Францисканец рассмеялся, вернее изданные им дребезжащие звуки я принял за смех.
