— Мне было приятно с вами познакомиться, — проговорил он. — Желаю вам собрать все «Оскары» за лучшую главную роль.
— Спасибо! А я вам желаю… прежде всего довезти до дома свой антиквариат целым и невредимым. Кстати, вы так и не сказали, что это за антиквариат.
— А это… просто подарок на день рождения моему… лучшему другу.
— Занятно, — пробормотала Эмили — Ну… всего хорошего?
— Всего хорошего.
— Я пойду?
— Идите.
— Прощайте, мистер Стайлинг.
— Прощайте…
Она неловко улыбнулась, стараясь скрыть разочарование в глазах.
— …Мишель.
— Что?
— Вы считаете, это правильно?
— Что?
— Что мы больше никогда не увидимся.
— А надо? — с откровенным облегчением спросила она.
— А почему бы и нет?
— А у вас есть еще вино? Оно мне очень понравилось.
— Конечно! Полный чемодан!
Она отступила:
— Как чемодан? Все-таки это было вино?
— Да.
— Но вы же говорили…
— А я соврал. — Он смотрел на нее в упор и улыбался.
— О!
— Что такое?
— О! Вы меня… просто…
— Что?
— Вы все придумали? Но почему?
Он шагнул к ней, и снова его глаза оказались на уровне ее глаз.
— Ваше общество удивительным образом располагает сочетать фантазии с предельной откровенностью.
Она молча смотрела на него, не в силах придумать ответную реплику.
— Ну что ж, тогда я… Я даже не знаю! Вы опасный тип!
— Вы скоро поймете, что ошиблись. — Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал, вложив в ладонь небольшой квадратик бумаги с номером телефона. А после быстро пошел прочь, вслед за тележкой, увозившей его чемодан.
В груди Эмили толкнулось что-то теплое и радостное. Она шумно вздохнула, прикрывая глаза и расплываясь в улыбке.
Чемодан вина!.. Каков нахал!
На Нью-Йорк опускались зябкие сумерки. Эмили, Сандра и Джонни уже несколько часов гуляли по городу. Сначала им было весело, потом — грустно, потом все замолчали и просто бродили по улицам. В Нью-Йорке стояла холодная весна.
Когда началось домашнее застолье по поводу приезда гостьи, Эмили сразу поняла, какую ошибку совершила, ни разу не появившись в этом доме за последние семь лет. Выходит, ради Иден она себя лишила многих удовольствий, и прежде всего самого главного — иметь семью.
В общем-то понятно, почему так хотелось плакать, когда она в поезде врала Кларку про своих родных. И в то же время она его не обманула: пусть не у нее самой, а у тетушки есть семья; но все равно они вместе, они родные, а главное — соскучились по ней!
Эмили и сейчас хотелось расплакаться от такого неожиданного радушия, с которым ее встречали. Она вспомнила свой пустой и холодный дом, Иден с застывшим выражением скорби и обиды на лице и невольно передернула плечами. Дом, когда-то любимый и такой уютный, пока там был отец, казался ей теперь холодным склепом, где царила музейная чистота и гулкость, где остановилось время и не было живых, а бродили лишь одни призраки, навсегда запертые в этих стенах.
