Человек повернул голову, и Кирюша, к своему изумлению, узнал шкипера сейнера «СП-202».
— Это вы, Федор Артемович? — воскликнул он. — А я думал, что вы в штольне.
— Не шуми, товарищ моторист, не тревожь покоя тех, кто заслужил его, еще когда нас с тобой и на свете не было. Скинь!
Шкипер показал на фуражку.
Кирюша безропотно повиновался.
— Кто здесь, а, Федор Артемович? — прошептал он.
Шкипер, не отвечая, взял его за руку и подвел к дальней плите.
— Читай…
Наклонясь, чтобы разобрать надпись на камне, Кирюша прочел три слова:
«Павел Степанович Нахимов».
— Нахимов? — удивился он.
— Да, — сказал шкипер. — Тот, который командовал Севастопольской обороной в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году. Тот самый, который сказал моему деду, когда дед молодым матросом служил на «Силистрии» и робел перед морем: «Полюби море, и оно тебя полюбит». Вот дед и сам стал моряком на всю жизнь и всему нашему роду завещал. Отец мне рассказывал, когда я меньше, чем ты, был, как Павел Степанович Нахимов душой Севастополя стал с первого дня обороны, как плакал весь Севастополь — и старики и детишки, — когда погиб адмирал от вражеской пули. Всю жизнь свою флоту отдал. А храбрости у него все моряки учились. И за советом шли к нему в трудную минуту. Вот и я пришел…
— Полюби море, и оно тебя полюбит, — запоминая, повторил маленький моторист.
Шкипер вдруг заглянул в лицо ему.
— Почему ты в соборе? Так и не был дома?
— Дома! — горько выдохнул Кирюша. — Всей улицы нет, не только нашего дома. Устроилась мама в подвале седьмого номера, одна на всю улицу. Уговаривал-уговаривал, чтобы шла в Камышовую и эвакуировалась, так и не схотела.
— Обратно через горку дул?
— Ага. Пока не увидел, как на Панораму налетели.
— На Панораму? Ну и что?
— Разбили. Весь бульвар в дыму.
— Не ошибаешься?
— Честное слово, правда. Я как увидел, что «мессера» ушли от горки, выскочил из-под дерева — и ходу, куда глаза глядят. Вначале думал на пристань, а смотрю, дверь отворена, я сюда!
— И за голубей взялся! — с укоризной вставил шкипер. — Все позабыл.
— Да нет же! — горячо запротестовал Кирюша. — Не подумайте, Федор Артемович, я не маленький. Жутко с непривычки, просто голос подал.
— Это правильно, что не по себе, когда в одиночку забредешь сюда, — смягчился шкипер. — А ты, наверное, раньше и не бывал.
— Конечно, нет. Я в бога не верю.
— Знаю. В бога можешь и не верить, а вот таких людей, как Павел Степанович, должен почитать. Никогда не забывай, как Нахимов наш Севастополь защищал.
