Пробравшись по наклоненному полу рулевой рубки, Лаусон взял в руки телефон и позвонил в машинное отделение. Ответа не последовало, и по глухому молчанию в трубке он понял: что-то случилось. Лаусон бросил трубку и прошел мимо двух рулевых, уцепившихся за руль, оступаясь и скользя по полу. Маленький матрос — кокни — улучил момент и, пробираясь по палубе, словно краб, подобрался к капитану.
Тот прокричал ему в ухо:
— Спустись вниз! Скажи главному механику, что сдвинулся балласт. Скажи ему, пусть перекачает нефть из левых танков в танки на правом борту.
Кивнув, моряк пробрался по проходу и исчез, помогая себе руками, словно подбитая обезьяна.
Теперь Лаусон понял, что случилось. Его корабль почти лежал на борту в центре урагана, но все еще выдерживал курс и реагировал, хотя и странным образом, на движения руля. Спокойное место в центре циклона, видимо, скоро переместится, они попадут в правый задний квадрант, с перспективой в течение четырех-пяти часов оказаться наедине с самыми сильными ветрами и волнами. Если бы удалось не допустить течи и не дать крену перевернуть судно, если бы суметь уменьшить крен перекачкой мазута на поднятый борт — тогда корабль еще можно было бы спасти.
Через двадцать минут после начала крена Лаусон вышел на левое крыло мостика, он хотел попробовать взглянуть, что происходит на палубе. Он стоял на крыле, когда с кормы внезапно появилась чудовищная волна, накрывшая корабль одним пенным водопадом.
Водоворот воды окружил Лаусона, оторвал от релинга и понес его, яростно сопротивляющегося, — в море. Полузахлебнувшийся и оглушенный ударом стихии, он прорывался к поверхности, но тут из недр океана выросла вторая гигантская волна, которая подняла его и понесла обратно на борт накренившегося корабля. Когда вода схлынула, Лаусон оказался прижатым к ограждению лодочной палубы, на тридцать футов ближе к корме от того места, с которого его смыло.
Лаусону некогда было рассуждать о чуде своего спасения. Пытаясь подняться на ноги, он увидел, что его корабль повержен жестоко, а может быть, и смертельно ударами этих двух гигантских волн. Крен был настолько велик, что корабль находился практически на концах бимсов.
Главный механик, получив приказ о перемещении горючего, сразу же запустил топливные насосы, чтобы перекачать нефть из третьего танка в левом борту в третий танк правого борта. Насосы едва начали свою работу, чтобы поставить корабль на киль, но его снова ударило волной, которая снесла Лаусона за борт.
