Дорога на Мачу-Пикчу | страница 4



Но, чего не было — того не было, предчувствие, как выражаются поэты, меня не томило. А вот внутренний голос настоятельно советовал пропустить стаканчик виски и ехать домой отсыпаться. Если верить американцам, бывают дни, когда лучше не вылезать из постели. Что ж до дома, то настоящим домом мне давно уже стал этот кабинет, а не коттедж, в который вбухана чертова туча денег… — я повесил пиджак в шкаф и натянул любимый старый джемпер, в нем мне лучше думалось. — Наши цели ясны, крутился у меня в мозгу лозунг эпохи Хрущева, задачи определены, за работу, товарищи! Откуда он там взялся оставалось непонятным, сам я те благословенные времена помнить не мог, а рассказать мне о выкрутасах Никиты было некому. По укоренившейся с некоторых пор привычке в нашем доме о политике не говорили, разве что дядя обмолвился, да и то не иначе как в шутку. Такие вещи были не в его характере…

Не знаю почему, только старик последнее время не шел у меня из головы.

Собравшись с силами, я придвинул к себе стопку документов. В них присутствовала логика, чего сегодня мне особенно недоставало. В первую очередь предстояло просмотреть текст соглашения, после чего, в который уж раз, вернуться к финансовой стороне вопроса. Работавшая на меня команда — ребята опытные, их на кривой козе не объедешь, но денежки-то в проект вложены мои, значит мне их и считать, и ломать голову, где и под какой процент взять недостающее. Только вот беда, приниматься за дело мне сильно не хотелось. Перспектива провести вечер обложенным со всех сторон бумагами не радовала, а тут еще чертов дождь действует на нервы, льет уже целый месяц, а то и два, с самых дядиных похорон. Хоронили его на Ваганьковском с воинскими почестями, но речей не произносили, а, пальнув для острастки ворон в воздух, долго стояли молча. Отпели заочно, по словам Сашки он сам об этом попросил. Никогда бы не подумал, что дядя мой религиозен, хотя к старости все становятся богобоязненными моралистами, страх смерти заставляет. Впрочем, мне об этом судить трудно, хорошо своего единственного родственника я не знал. Он всегда маячил на периферии моей жизни, то появляясь в ней, то надолго исчезая. Особых чувств к нему я тоже не испытывал и старик отвечал мне взаимностью. Вообще говоря, это и неплохо, людей, как показывает опыт, следует воспринимать в гомеопатических дозах, только так можно сохранить иллюзию осмысленности происходящего. Господь наш, видно, был подслеповат и уж точно порядком недослышал, иначе как Он мог призывать свои создания любить ближних. Жалеть?.. Что ж, почему б не пожалеть юродивых? Но любить!.. За что?.. За убогость мысли? За однообразие надежд и неразвитость желаний?.. Но тогда за что?..