— Зачем ты их, Гордей? — подошел к атаману Федор. — Не хотят говорить, потому что, должно, не могут. Видишь, ратники они, — показал он на шлемы молодых воинов. — А про дела ратные, сам знаешь, не всем сказывают.
— Час ныне такой, много лихого люду развелось, — ответил тот. — Может, и они из воров, кои предают, даром что кметями оделись. А ежели про наш стан разведать хотели?
— Отпусти их, атаман! — взмолилась Марийка. — Коли б не они, не догнала бы я того ордынца и вас не нашла.
— Пока не скажут, кто такие и откуда, не отпущу! — отрубил Гордей и приказал: — Оружье забрать и привести их сюда!
Лесовики отняли у Никитки и Алешки мечи, кинжалы и вывели на поляну.
Весть, что пойманы предатели, мгновенно облетела лесной стан. Собралась толпа. Люди с любопытством и осуждением разглядывали парней, оживленно гомонили о случившемся.
— Господи! — всплеснула руками баба в кичке, которую ей невесть как удалось сохранить в ордынском плену, и вдруг запричитала: — Молодые-то какие, а туда же, к окаянным переметнулись! Конец света наступает! И что ж оно будет?!
— Погодь, погодь… Воров, сказываете, поймали? — раздвигая плечом людей, подошел Василько. Он проверял дозоры, выставленные вокруг лесного стана, и только теперь увидел собравшуюся толпу. — Не иначе как Никитка и Алешка?..
Парни тоже узнали своего бывшего десятника по порубежной службе.
— Гляди, Никитка!
— Дядька Василько! Вот здорово!.. — Оба бросились к нему.
— Я самый. А вы как тут объявились?
Но парни, не отвечая и перебивая друг друга, взахлеб рассказывали о своем:
— Мы думали, что тебя убили или в полон ты попал, — тараторил Никитка.
— Вот так встреча!.. — восклицал Алешка. — И отколе ты тут, в глухомани лесной, очутился?
— Погодите, погодите! Больно много спрашиваете, а ничего мне не ответили. Скажите-ка, что вы тут учинили? За что это вас?
— Ничего не учинили! — возмутился Никитка. — Вон тот дядька… — кивнул он на Гордея, — не отпущает нас. Мы его девку сюда привели, не то б вовек не нашла дорогу, а он…
— За татарином оружным погналась! — усмехнувшись, пояснил Алешка. — Мы и в дозоре были. Глядим: ордынец по тропе скачет, за ним наш. Поначалу не разобрали, что тот девка…
— А потом шлем сняла, и коса вывалилась! — засмеялся Никитка.
— Тогда мы на тропу чеснока кинули. Ну, щары такие малые кованые с острыми шипами! Это по-нашему, ратному, чесноком зовется, — пояснил Алешка, видя недоуменные взгляды лесных людей. — Конь татарский напоролся на него, ногу покалечил, упал. А она подскакала и зарубила ордынца.
