— Дима, — с обморочным замиранием в голосе сказала Александра Сергеевна, заметив стоящего на пороге внука. — Ты тут покомандуй вместо меня, а я пойду в залу, займу взрослого гостя…
«Господи, еще же и это!» — Дима вспомнил, что восьмой «А» класс зачем-то привел с собой на вечеринку классного руководителя — учителя математики Николая Павловича.
— Маша! — решительно сказал Дима, поймав взгляд Маши Новицкой. — Все тарелки, которые есть, — там, — он указал пальцем. — Ложки и вилки — здесь. Я сейчас отлучусь, вы сами сообразите.
— Конечно, Дима, мы сообразим, — успокаивающе вымолвила Маша. — Ты не волнуйся, все будет хорошо.
«Куда уж лучше!» — мысленно огрызнулся Дима и, едва ли не на цыпочках пройдя по коридору, заглянул в гостиную.
Там царствовал старинный концертный рояль, когда-то принадлежавший бабушке Александры Сергеевны — пианистке, весьма известной в период перед Первой мировой войной.
— Есть и всегда будут три музыкальные партии, — услышал он голос Александры Сергеевны. — Первая — это, разумеется, партия Баха…
Дима потер рукой лоб и, сползая спиной по притолоке, присел на корточки.
— Вынужден признать, что, к сожалению, немузыкален от природы, — отвечает добродушный баритон Николая Павловича. — Всегда тяготел к естественным наукам. Единственное фортепьянное произведение, которое сумел освоить, — собачий вальс…
— О, это по-своему замечательное произведение, — почти кокетливо хихикнула невидимая Диме Александра Сергеевна.
Скрипнув зубами, Дима поднялся, нащупал в кармане мобильный телефон и проскользнул в кладовку. Там, не включая свет, набрал номер отца. Он знал, что, работая в читальном зале, отец всегда отключает сигнал, а иногда — и телефон целиком, чтобы случайный звонок не помешал занимающимся рядом коллегам. Но может быть, он оставил включенным виброрежим?
— Жди! — коротко сказал в трубку отец. Дима облегченно вздохнул. Повезло!
Михаил Дмитриевич водил его в Библиотеку Академии наук на экскурсию, и потому Дима легко представил себе, как отец, держа в руке мобильный телефон, выключает лампу, встает, отодвигает тяжелый стул с высокой спинкой и мимо огромных книжных шкафов выходит из полутемного читального зала в коридор, к памятнику академику Карлу Бэру и каталогу с рефератами диссертаций. Там, у окна, есть низенький столик с двумя креслами…
— Я слушаю тебя…
— Папа, приходи, пожалуйста, сейчас домой, — сказал Дима, стараясь, чтобы в голосе не звучали жалобные нотки.
